Приквел

Галик даже не сразу понял, что такое смерть, что смерть – это в смысле смерть насовсем.

Потом снаружи начали выбивать дверь, и Галик осознал, что его прекрасный план полностью провалился. И Галик окончательно впал бы в депрессию, если бы не загадочные слова Бени – «Выход не здесь!»

– Что такое «умереть»? – спросил Кай, дернув Галика за рукав.

И тут Галик вспомнил, где первый раз встретил это слово – в старых книгах, которые передал ему Беня.

– Сейчас расскажу, – злорадно усмехнулся Галик. – Пошли.

* * *

Что имела в виду Тыча, говоря «мы наведем порядок», Яна так и не поняла. Запах удушающего газа быстро выветрился, а дверь сломать не успели. Поэтому большинство зрителей почти сразу разбрелись по своим бунгало, а у Домашнего Очага остались только Яна и Тыча.

– Я боюсь, – сказала Яна.

– Не волнуйся, – Тыча попыталась улыбнуться, – Галик не успел надышаться. Насколько я знаю, в малых дозах газ не опасен.

– Я про другое… Это… – Яна решилась. – Это связано с тем, что я увидела в Новый год.

Лицо Тычи стало жестким:

– Мы же договорились! Никому и никогда!

– Но мы тут одни, – взмолилась Яна. – И я боюсь, что Галик… что он докопается до…

– Никому и никогда! – перебила Тыча. – Даже если кажется, что нас никто не слышит! А что касается Галактиона…

Тыча вернулась к своему обычному добродушному тону:

– Мы что-нибудь придумаем. Ты же мне поможешь?

Яна с готовностью кивнула.

* * *

Еще никогда дети не слушали сказки в такой тишине. Читать приходилось медленно, что-то рассматривая на просвет, что-то разбирая под каракулями. Половина сказок в книге были просто выдраны, остальные, как оказалось, исковерканы до неузнаваемости. После истории Красной Шапочки, которую вместе с бабушкой сожрал Волк, перешли к Русалочке. Читать было неожиданно сложно, Галика почему-то душили слезы. В конце ему пришлось даже остановиться – в горле застрял комок. Галика потряс поступок Русалочки, которая отказалась убивать принца и умерла сама. Галик вспомнил свою маму, которая отправила его в неизвестность, чтобы он точно выжил.

Кай тоже всхлипнул.

– А давай ты нам по-старому почитаешь, – сказала Дафна. – Мне не нравятся эти сказки.

– А по-старому получается вранье, – поник Галик. – Тут вообще все вранье. В Домашнем Очаге просто убивают. А нам врут. И никакой Булочки в «Колобке» нет. И где-то должен быть выход. Мы должны вырваться отсюда!

Дети потрясенно притихли.

– Молчать! – приказала вдруг вошедшая Тыча. – Ты отстранен от работы с детьми навсегда!

* * *

Многое на Острове за эти сутки случилось впервые.

Впервые человек передумал и вернулся из Домашнего Очага.

Впервые в Домашний Очаг пытался проникнуть молодой, да еще без предупреждения.

Впервые кого-то решили наказать.

Этот кто-то – а именно Галик – впервые предстал перед судом.

Правда, суд чувствовал себя ненамного увереннее, чем подсудимый. Галик сидел злой, упрямый и смотрел в глаза каждому выступающему. А вот взрослые отводили от него взгляд.

– Надо его под замок посадить, – сказал Беня.

Он выбрал себе роль прокурора.

– Так у нас замков нет, – возразила Тыча.

– Сделать замок! – не сдавался Беня. – И наручники!

Фриц и Яна, которые присутствовали на суде без права голоса, пытались испепелить Беню взглядами.

– И еды лишить! – Беня, похоже, решил выбрать все лимиты абсурда.

– А вы меня убейте! – предложил Галик. – Засуньте в Домашний Очаг!

– Прекрати нести чушь, – нахмурилась Тыча.

– Или выгоните! – Галик дерзко улыбнулся. – Я читал, что в некоторых земных государствах…

– Сын, – тихо сказал Фриц. – Перестань. Пожалуйста.

Галик фыркнул, но продолжать не стал.

– Одно понятно, – вздохнула Тыча, – к детям его подпускать нельзя. Родители жаловались, что Дафна полночи уснуть не могла, раз сто просила рассказать про Колобка и Булочку.

– Галактион, – Тыча наконец подняла глаза на подсудимого. – Напомни мне, пожалуйста, наше единственное правило.

– Так вы сами его… – начал было Галик, но Тыча повысила голос:

– Напомни. Пожалуйста.

– «Взрослый человек свободен совершать любые поступки, пока это не ограничивает свободу другого», – с издевкой продекламировал Галик.

– Правильно, – кивнула Тыча. – Теперь по пунктам. Ты взрослый?

– Взрослее некоторых!

– Ты совершеннолетний? – Тыча спрашивала так, что даже Галик ослабил напор.

– Через три года буду, – пожал он плечами. – Но что это…

– Ты ограничил свободу уважаемого Бенедикта? – продолжила Тыча.

– Да ничего я не ограничил! – возмутился Галик. – Он хотел помереть, так и помирал бы!

– И тебя за собой потянуть?! – вскинулся Беня. – Я знаю, ты меня не любишь! Вы все меня презираете! Помолчи, Тыча, я на проводах наслушался! Да, я не тихий и ласковый, как твоя мать! Не забавник, как Седой… был! Но я не убийца, понял!

Беня закашлялся.

Повисла неловкая пауза.

– И с детьми тоже нехорошо получилось, – добавил кто-то. – Нельзя так с маленькими…

– В общем, так, – заключила Тыча. – Ты нарушил наше единственное правило. Поэтому в ближайшее время ты…

Яна затаила дыхание, Фриц подался вперед.

– …будешь работать в библиотеке и архивах. Там давно пора навести порядок. Все согласны?