Прильпе земли душа моя

На Крещенье-Богоявленье
брызжет веник молодой,
и серебряное ангелье
льется пенье над водой.

Льется пение над пролубью,
льет свячёная вода,
и гуляют голубь с голубью
по-над ломкой кромкой льда.

«Новый год…»

Новый год.
Вдоль по улице идет
по мордам подобный урке
малый с надписью на куртке
«Hand of God».

Ни снежка
не просыпала Рука
из глухой зависшей тучки,
Он глядит на наши штучки
свысока.

«И Ирода-царя…»

И Ирода-царя,
и – и Иродиады
запнешься, говоря
и имена, и даты,
и Иоанн главой
Предтеча лёг на блюдо,
и не было у люда
– никто не поднял вой —
ни гнева, ни досады,
и римские солдаты
замучили шутя
вифлеемское Дитя.

«струна моя туга…»

струна моя туга
туга моя светла
иго мое благо
и тяжко мое легко
ни друга ни врага
ни свея ни варяга
ни проса и ни саго
ни спроса – ничего

но подыми чело
пропой строку «Варяга»
«наверх вы… по местам»
и услышишь где-то там
отзовется далеко:
стрела моя туга
как трамвайная дуга

«Разверзается занавес…»

Разверзается занавес,
а за ним – посмотри:
заняли́сь или за́нялись
три полоски зари.

Раз-два-три – Осветителя
торжество и триумф.
Почитатели, чтите ли
этот ум, этот дух,

это ух, это ох,
это ах несказа́нное,
это чудо незваное,
этот переполох

перед алыми пятнами
подступающих дней,
чем понятней – невнятнее,
чем темней – тем ясней.

«Экзамены… Испытания…»

Экзамены… Испытания…
Всю жизнь…
Всю зиму до снеготаянья
продержись.

Пустое знание тайное
с доски сотри,
и выдержи испытание,
и непостыдно умри.

«Где нету ни дождя, ни снега…»

Где нету ни дождя, ни снега
и нет и помысла побега,
звезда, известная как Вега,
висит в пустыне безвоздушной,
земной природе непослушной,
и, мило нам это, немило,
но луч в одно мгновенье мига
пускает в окоёмы мира.

Мы – тварь, сотво́ренная Кем-то,
соотворённая к memento,
в зубах зажав окурок «Кента»
и не боясь пошевелиться
(метелица сечет нам лица)
и взять хоть чуточку разбега
туда, где лучезарна Вега
и нет ни времени, ни века.

«Эти словно и будто и как…»

Эти словно и будто и как…
Но не сравнивай. Слышишь, живущий,
запустившийся в райские кущи,
отобьясь от собак-забияк.

Эти верно, наверное и
очевидно. Но что очевидно?
Что ни слуху не слышно, не видно
ни очам, ни очкам, ни-ни-ни…

Сохрани, и спаси, и помилуй
меня грешную, грешных нас.
В поле минном крапива с малиной
перед взрывом корнями сплелась.

«Не исчерпано, неисчерпаемо…»