Прима

— Затем, что ты их любишь и тебе плохо без них, — просто ответил он. И крыть было просто нечем.

Я снов промолчала, старательно глядя в сторону.

— Катарина, поверь, гораздо лучше ругаться с родными, чем не иметь их вовсе, — тихо продолжил вразумлять меня Фрэнк. — Поверь, я знаю о чем говорю.

И все-таки я не удержалась и посмотрела на него. Кажется, слова мальчишки шли от сердца, столько чувств я в них услышала.

— Ты сирота?

Фрэнк кивнул.

— Сирота. Вырос в приюте. И ты знаешь, вроде бы есть, где спать, не голодно… Был бы кошкой — жил и горя не знал. Тебе повезло, а ты разбрасываешься. Звони родителям и винись.

Я рассмеялась.

— И что, выйти замуж, как того хотел отец?

Фрэнк поморщился.

— Вот это уже точно будет лишним. Но сомневаюсь, что после такой… наглядной демонстрации, кто-то станет давить на тебя браком. Наверняка твои родители просто погорячились, и теперь жалеют о своей неосмотрительности. Прояви мудрость, принцесса.

Каждое слово стало каплей, которая точила камень. Хуже всего, что я и сама стала испытывать вину за свою вспышку и упрямство.

— Тебе на менталистику стоило идти, а не на стихийную магию, — проворчала я, глядя в глаза воднику. Взгляд того казался совершенно наивным и безмятежным.

— На что хватило стипендии, туда и поступил, — фыркнул Фрэнк, а потом согнулся в шутливом поклоне. — Но польщен, что ты оценила мои способности в области мозгоправства. Иди, принцесса. Звони.

Будь я проклята… Я пошла и сделала так, как мне сказали. В голове не укладывалось. И да, было ясно как день, что самоуверенный сопляк прав, но многие из тех, кто пытался мной вертеть был прав. Но им не удавалось сформулировать свои мысли так, чтобы я приняла их. Фрэнку удалось. Как и многое другое. Думаю, матушка бы приплатила парню, чтобы он научил ее управляться с норовистой дочерью.

Отец ответил на звонок тут же, будто держал телефон под рукой.

— Кати, девочка моя, что-то случилось?! — первым делом выпалил он.

Я озадаченно закашлялась.

— Э… Нет, все в порядке, с чего ты решил, будто что-то случилось?

— Так ты звонишь просто так? — немного опешил папа.

Голос отца звучал до странности мягко, непривычно мягко.

— Я… не просто так. Я думаю, что была не права. Слишком резко говорила с тобой и мамой. Ты же знаешь, какая у тебя вздорная дочь, — тихо проговорила я, с усилием выталкивая из себя каждое слово.

Как там сказал Фрэнк? Повиниться? Кажется, именно это я и делала.

— Кати, так ты вернешься домой? — спросил отец, даже не пытаясь скрыть надежду. — Прости меня, малышка, мне не следовало настаивать на этом браке. В конце концов, сейчас давно не те времена… Мы с тобой имеет одинаково дурные характеры, дочка. Но ты оказалась умней меня.

На глаза почему-то наворачивались слезы.

Мадонна, мне двадцать пять, я взрослая женщина. Нельзя же плакать из-за того, что все стало хорошо?

— Нет, папа, я не вернусь до конца учебного года, два перевода за один год — это уже слишком. И, возможно, после задержусь в Вессексе. У меня тут появились очень выгодные знакомства…

Папа чуть натужно рассмеялся. Мои слова его не слишком обрадовали, но он не стал пытаться переменить мое мнение.

— Наверняка завела новых поклонников?

Я фыркнула.

— Ты же знаешь, папа, поклонники у меня заводятся как блохи на бродячей собаке. Мгновенно.

Мы проговорили еще полчаса и к концу беседы я почувствовала себя так непривычно легко…

Надо будет купить Фрэнку шоколадку.

Две следующие недели для меня прошли словно в тумане. Лорд Лестер исчез и затаился, причем сделал это так искусно, что леди Гринхилл только рвала и метала, не имея возможности добраться до законной добычи. Для Дэнни, а, значит, и для меня настало время блаженной передышки, которое мы старались потратить с пользой.

Я вместе с Рэйчел и Лестером пыталась урвать крохи знаний, которые бросали со столов других факультетов, вечерами выслушивала восторги соседки на тему отношений с новым ухажером и стенания Дэнни на несправедливость жизни в целом. Хотелось верить, что наш факультет починят побыстрей, и видеть своего «парня» мне так часто уже не придется.

К тому же был Фрэнк. Он появлялся всегда неожиданно, без предупреждения, доводил до белого каления, но почему-то все равно оставался в живых и даже не получал настолько сильно, как того заслуживал. И даже пару раз я брала букеты, которые он так старательно и даже с неким вкусом для меня составлял. Бедная университетская оранжерея…

Мальчишка брал измором с терпением паука, ожидающего, когда муха сама намертво увязнет в его сети. И вот тогда ее можно будет сожрать. О своем восемнадцатилетии водник сообщил с такой помпой, что впору было запираться от него в комнате.