Прима

Я даже навела справки о нем на факультете. Благо на первом курсе кафедры воды числился только один Фрэнк. Скромный старательный сиротка нравился преподавателям и однокурсникам. Девушки при его упоминании блаженно щурились, из-за чего у меня во рту почему-то становилось кисло. Пару раз я слышала, что мальчишка слишком умен для своего возраста, однако, это неизменно объясняли тем, что жизнь в приюте заставляет повзрослеть слишком рано В любом случае, ничего компрометирующего о моем малолетнем ухажере выяснить не удалось, Фрэнк Уэст был возмутительно непорочен и благопристоен. В это очень слабо верилось, когда он в очередной раз целовал меня с поистине пакостной усмешкой.

— Да оставишь ты мне, наконец, в покое?! — в очередной раз вопила я, отпихивая от себя наглеца. Даже пинок под коленку не заставил его перестать улыбаться. Как будто он победил.

Очередная «случайная» встреча состоялась возле беседки. Фрэнк часто подкарауливал меня там, зная, как сильно я люблю прогулки в саду. А я все не меняла свой маршрут, и, пожалуй, именно это злило меня больше всего. Я позволяла каждый раз себя ловить, и водник был слишком умен, чтобы не понять это.

Муха продолжала жужжать, на влипла в паутину уже так крепко, что не вырваться.

Рэйчел уже не раз посмеивалась, говоря, что у меня невыразимо глупое выражение лица, стоит только упомянуть про мальчишку-стихийника.

Фрэнк забрался под мою кожу. Пока определенно не влюбленность, но уже странная потребность. Я прислушивалась к его словам, меня интересовало его мнение.

Проклятье…

Безродный приютский мальчишка. Зачем он мне только понадобился?

Как он умудрился сделать так, чтобы стать мне необходимым?

— Я упорен в достижении цели, принцесса, — весело отозвался Фрэнк, потирая пострадавшую ногу. — Разве это такой уж сильный недостаток?

В ответ я гневно сверкнула глазами. Слов для достойного ответа не нашлось. Точней, они уже давно закончились, а повторять раз за разом одно и то же надоело даже мне самой.

— Скоро День Всех Святых, Катарина, — неожиданно произнес водник.

Об этой университетской традиции я уже не раз слышала от Офелии Нотт, от Эшли Грант и ее подруг, от Рэйчел… Они все предвкушали грядущий бал-карнавал. Я — нет. Ведь идти предстояло с Лестером, и от этого хотелось рычать от раздражения.

— И что с того? — осведомилась я с плохо скрываемой досадой, уже подозревая, что скажет мне сейчас Фрэнк и что я отвечу.

— Я имею честь пригласить прекрасную принцессу на бал и жду ее ответа с надеждой, — протянул чуть иронично первокурсник.

Ну и что с ним таким делать?

— У Лестера есть приоритет, — отрезала я, сама расстраиваясь из-за того, что пришлось отказать. Фрэнк уже давно стал для меня куда более желанным кавалером, чем богатый красавец Лестер.

Водник так уставился на мои губы, что мне померещилось, будто он снова меня целует. Чертов гипнотизер! Как он умудрился добиться этого эффекта?!

— Дэниэл Лестер способен только испортить вечер, — покачал головой водник и удалился с видом оскорбленного в лучших чувствах кота, которому не дали своровать со стола рыбу.

Почему-то я расстроилась и ушла к себе, желая порефлексировать на тему двух мужчин, которые сделали мою жизнь не то чтобы невыносимой, но точно очень неприятной. Дэнни тоже старательно оказывал знаки внимания, пусть и делал это… да, двадцатипятилетний наследник древнего благородного рода ухаживал более топорно, чем беспризорник. Или нельзя называть воспитанника приюта беспризорником? Никогда не вдавалась в такие тонкости.

А ведь, по идее, Лестеру было чем заняться, учитывая его семейные проблемы… Вот только ему оказалось куда интересней затащить меня, наконец, в постель. И пусть после этого кто-то попробует оспорить аксиому «всем мужчинам нужно только одно». Или Дэнни так пытался отвлечься от неприятный мыслей? К примеру, что его отец двумя жертвами инициировал ритуал, который должно было завершить убийство собственного ребенка. Дядя Бернардо долго искал ответ на вопрос любимой племянницы. Даже его, умелого и опытного темного мага озадачили руны, фотографии которых я ему переслала.

Лорд Лестер расставлял магический силок на артефакт, и ради такой добычи готов был пустить в расход единственного ребенка.

— Ты мрачней тучи, Катарина, — поприветствовала меня соседка, когда я вошла.

Словно бы у меня имелось так много поводов для радости.

— А ты сияешь, словно рождественская елка, — откликнулась я, падая лицом вниз на постель.

Рэйчел рассмеялась тем особым серебристым смехом, который говорит о том, что женщина влюблена и счастлива этой влюбленностью.

— Еще бы мне не сиять!

Я перевернулась.

— Этот твой… не помню, как его зовут, неужели он так хорош?

О парне моей приятельницы я знала только имя, которое вечно вылетало у меня из головы, и то, что он учится на факультете менталистики.

— Ты даже не представляешь… — мечтательно протянула девушка и принялась кружиться по комнате под звуки вальса, который звучал у нее в голове.

Лестера из ее головы буквально выбило и причины для ссор у нас отпали сами собой. Ну, не считая вечных сражений за ванную комнату.