Прима

— Бейкер, — сказал я в трубку, как только он ответил. — Ты должен мне помочь. Дай мне все, что у тебя есть по Кларе Симёневой, и не упускай ничего, каким бы незначительным оно тебе ни казалось. Сегодня должна состояться встреча с нью-йоркскими промоутерами, и я должен изложить им все свои соображения по поводу ее выбора и того, почему они должны дать ей еще один шанс выступить на Бродвее. Лично мне наплевать, ступит ли она когда-нибудь снова на сцену "Большого яблока", но для нее это будет много значить. Это означало бы, что ее простили, если бы ей позволили вернуться на сцену, как бы несправедливо это ни звучало для одной группы, обладающей таким влиянием. Мне придется отстаивать свои решения, и я мог бы использовать все, что у тебя есть.

— Учитывая, что ты говоришь в отчаянии, я прощу тебе тот факт, что ты даже не удосужился поздороваться, прежде чем наброситься на меня с приказами, — сказал Бейкер. И прежде чем я успел прорычать, что этикет меня волнует меньше всего, он добавил, — Дай мне секунду. Сейчас я найду свою папку по ней. У меня там все, что я о ней узнал, и могу сказать, что там есть кое-что полезное.

— Очень на это надеюсь. — Я прислушался к звуку открываемых ящиков и перекладываемых бумаг.

— Твой интерес и безоговорочная поддержка девушки заставили меня копнуть глубже, хотя мне и не поручили делать еще один материал, — сказал Бейкер. — Во всей этой грязной истории было кое-что, что не давало мне покоя. Вот что я узнал с момента нашей последней беседы.

Я почти не дышал, слушая, как он перечисляет все, что узнал. Когда он замолчал, я издал глубокий вздох облегчения. — Ты просто спаситель, — сказал я.

Это будет легко. Я смогу это сделать. Как только я расскажу промоутерам все о настоящей женщине Кларе Симёневой, а не о той лаже, которую они видели в СМИ, и о лжи, которой кормили любого репортера, готового слушать, тогда все будет хорошо.

Так и должно было быть… Балет Волкова был на коне.

14

Алек

Несмотря на то, что в руках у меня были копии моей причудливой электронной таблицы и новоприобретенные боеприпасы, которыми я забивал голову, мое сердце учащенно забилось, как только я переступил порог комнаты, где проходила встреча с нью-йоркцами, потому что у каждого из них было одинаково суровое выражение лица. Они явно уже были раздражены всем происходящим, что значительно усложняло ситуацию.

— Думаю, мы все знаем, зачем мы здесь собрались, — сказал Джейсон Максвелл, и с его языка потекли разочарование и гнев. — Нам нужно обсудить последнее… пополнение в вашей компании.

— Кто, черт возьми, несет за это ответственность? — добавила Джастин Виггингтон.

Оказалось, что даже бывшие прима-балерины могут отбросить манеры. На мгновение я встретился взглядом с каждой парой глаз-бусинок, которые смотрели на меня, словно пытаясь заглянуть в мою душу.

— Я, — твердо и однозначно ответил я. — Балету Волкова нужен был человек, достойный возглавить труппу, и, потратив время на собственное исследование и не полагаясь на желтую журналистику, я предложил Кларе пройти прослушивание. — Я еще раз окинул взглядом всех присутствующих, понимая, что моя информация попала, по крайней мере, в несколько точек, так как места в креслах поменялись. — Мы гордимся тем, что являемся одной из

лучших трупп в Штатах, и у нас есть потрясающе талантливые танцовщицы. — Я снова сделал паузу, чтобы подчеркнуть: — Клара Симёнева танцевала вокруг каждого из них. Мы не только считаем, что нам чертовски повезет, если она присоединится к нам, но и знаем, что у нее есть потенциал стать одной из ведущих танцовщиц во всем мире.

— Значит, вы решили привлечь в постановку человека, печально известного тем, что он нанес увечья другому, уже довольно известному танцовщику, и выставить нас полными дураками? Женщина, способная покончить с карьерой другого, вряд ли заслуживает шанса улучшить свою собственную, вы так не считаете? — сказал Максвелл.

— А я думаю, что ты не слышал ни одного моего слова, — огрызнулся я.

Несколько удивленных вздохов, вызванных моим ответом, подсказали мне, что я, вероятно, должен извиниться, но этого никак не могло произойти. Конечно, я мог бы съесть выложить все цифры, чтобы показать, какой дополнительный доход она принесла моей компании и сколько она могла бы заработать, если бы ей разрешили танцевать на Бродвее, но это ничего не значило, если они уже решили, что ей не стоит давать еще один шанс. Дело было не в деньгах. Дело было в том, что она облила грязью их драгоценный балет.

Грязь, которую, возможно, невозможно отмыть.

Чушь.

Нет ничего невозможного. Черт, если бы мне нужно было побриться налысо и стать мистером Ебаной Чистоты, я бы так и сделал. Клара доказала мне, что она стоит этих усилий. Теперь моя задача заключалась в том, чтобы убедить мужчин и женщин, чинно сидящих передо мной, что они будут неудачниками, если вынесут свое суждение, не выслушав его до конца.

— Мы проделали весь этот путь в Чикаго не для того, чтобы нас оскорбляли, — сказал Максвелл, отодвигая свой стул.