Примета

Бесконечная усталость.
Пот, катящийся с виска.
Мало времени осталось
До финального свистка.

Был я молод, бегал вволю,
Так и шастал как челнок
По размеченному полю,
Не жалея сильных ног.

А встречали! — как министра.
Уважительно до слез.
Операцию мениска
Я еще не перенес.

Тренированное тело
Тоже к сроку устает.
Пусть все это пролетело,
Но во мне оно поет.

Вот судейская сирена
У судьи уже во рту.
Лужниковская арена
Отступает в темноту.

Может быть, не всем заметны
В тишине, на склоне дня.
Но отдельные моменты
Были в жизни у меня.

ПЕРВАЯ ВЕЛОГОНКА

Гора, стоящая торчком,
Раскрутка серпантина,
И степь, упавшая ничком
Перед отважным новичком,—
Вот общая картина.

Велосипедный низкий руль,
Трясущаяся рама.
Бетон, щербатый как от пуль,
И два — на память — шрама.

Велосипедное седло.
Взамен стремян — педали…
А на душе еще светло
И никакой печали.

СТАРЫЙ БОКСЕР

Мощно сплюснуто переносье.
…В чем себя он ни прояви,
Сквозь любое многоголосье
Голос гонга гудит в крови.

Машинально готовый к бою,
На прогулке или в гостях
Так и носит перед собою
Руки, согнутые в локтях.

ИГРА

Слабый выиграть у сильного
Тоже может иногда.
Только рев над гранью синего
Исцарапанного льда.

Над хоккейною коробкою —
Свист, и возгласы, и смех.
Да, вот так! С душой неробкою
Победить возможно всех.

Над вратарскою площадкою —
Клочья дерна на шипах.
Не успеть минутой шаткою
Отыграться впопыхах.

На всю жизнь, с учетом старости,
Средь печалей и утех —
Ощущенье прочной радости
Или горечи — у тех.

НОВОДЕВИЧЬЕ

К Твардовскому не попадешь.
Был неприступен? Не настолько.
Не то чтоб это вострый нож,
Но что-то вроде и осколка.

Обидно все-таки до слез,
Не понимаю ни бельмеса.
Ведь я букетик свой принес
Для друга лучшего — Бернеса.

Среди друзей и стариков
Еще случалось пополненье:
Здесь Исаковский, Смеляков
Да есть и наше поколенье.

Я гость, и я так редко вхож
В ворота этого поселка.
К Твардовскому не попадешь.
Был неприступен? Не настолько.

Сказал мне малый по пути:
— Имей приятелей попроще,
Чтобы цветы свои нести
В неохраняемые рощи.

1980

«Прошедший день вдали затих…»

Прошедший день вдали затих,
Как шум трамвая… И заочник
В трудах полуночных своих
Вновь искривляет позвоночник.

Невеста тихая, одна,
Ко сну еще не занавесясь,
Стоит у темного окна.
А в небесах медовый месяц.

Пустое телеозерцо,
И снова всплывшее внезапно
Знакомой дикторши лицо
С программой длинною на завтра.

ПОЭЗИЯ

С громом разорвалась
Молния шаровая,
И оступился в грязь
Кто-то, спастись желая.

Всем повторял: — Живой!
Верить еще не смея.—
Прямо над головой
Ахнула над моею.

Но километрах в двух
Тоже присел прохожий:
— Аж захватило дух!
Я ее чуял кожей!..