Примета

Николай Иваныч
Перестал звонить.
Видно, перетерлась
Жизненная нить.

А звонил с почтеньем,
Как в Колонный зал.
Говорил, смущаясь:
— Красненького взял…

Толковал о разном,—
Чаще о войне
И о футболисте
Толе Ильине.

О своих раненьях
Говорил он мне
И об уходящей
От него жене.

И неторопливо,
А не впопыхах.
Рассуждал он также
О моих стихах.

Я его ни разу
В жизни не видал.
Только этот голос
Надо мной витал.

Возникал внезапно
В снегопад и в дождь.
Знали этот голос
И жена, и дочь.

Хмурая погода.
Низко облака.
Год или полгода
Нет его звонка.

Небольшой морозец.
Голубой зенит.
Николай Иваныч
Что-то не звонит.

ИЗ ЧИТАТЕЛЬСКОГО ПИСЬМА

В.С. Куратову

…Был трижды ранен, но по счастью
Легко,— и вышло каждый раз,
Что ни в санчасти, ни в хозчасти
Не задержался лишний час.

Потом контузило некстати,
Как говорится, в свой черед.
Покантовался в медсанбате,
Позаикался — и вперед!..

ПРИЕМ (Рассказ предрайисполкома)

Навстречу встав,
Смотрю: у мужика
Пустой рукав
В кармане пиджака.

Да мало ль где
Случился тот аврал,
В какой беде
Он руку потерял.

Но нет, гляжу
И вижу горстку рот.
По блиндажу
Бьет кучно миномет.

Встает солдат.
Продут и просолен.
Потом санбат
И долгий эшелон.

Потом виток
Иного бытия…
— Садись, браток.
Чего там у тебя?

ПОСЫЛКА

В. Буркову

Над Северной Двиной рассвет.
Я знаю это не из книги.
Как знак вниманья и привет
Друг фронтовой прислал брусники.

Я с плоскогубцами в руке
Когда раскрыл его посылку,
Между стволами вдалеке
Увидел девичью косынку.

Услышал близкий теплоход
И нас на палубе заметил…
Но прежде — сорок третий год,
Но прежде — встречный вьюжный ветер.

«Он, когда надевает бандаж…»

Он, когда надевает бандаж,
Потому что болит поясница,
Вряд ли вдруг вспоминает блиндаж.
Где за счастье считалось тесниться.

Эти годы сурово прошли
По дорогам, где даль и разлука,
Все четыре — в грязи и пыли,—
Вся его фронтовая наука.

Он себя вспоминает другим.
Молодым, полным сил и движенья…
Над полями рассветными дым —
В том числе и над полем сраженья.

НАЧАЛО СЛУЖБЫ

Так что же там сначала?
Лопатка на боку?
Да кровь в ушах стучала
Со звоном на бегу?

Но чем-то сердце грелось,
Когда валился с ног,
И проявлялась зрелость,
Хоть был ты сосунок,—

В том, что и в одиночку
Старался горячо
И поднимал как дочку
Винтовку на плечо.

РАЗЛУКА

В краю матерей-одиночек,
Которым чужда суета,
Неяркий дрожит огонечек,—
Вчера маскировка снята.

Там кто-то, пророча разлуку.
Мотивом навек поразив,
Играет на скорую руку,—
Назавтра объявлен призыв.

Вблизи матерей-одиночек
II добрых девчат разбитных
Печальный такой паренечек
Играет «Разлуку» для них.

«У хозяйки столовался…»