Прими мою печаль

– Деньги – всегда хороший мотив для убийства, – согласился Мэтт. Бри помедлила, затем убрала руку с дверной ручки.

– Пойдем поговорим с соседями.

Они дошли до соседнего дома, но им никто не открыл. А вот в доме напротив их ждала удача.

Седоволосый мужчина лет шестидесяти распахнул дверь и смерил Бри тяжелым взглядом.

– Вы по поводу девочки по соседству, верно? Как она погибла?

– Именно это мы и пытаемся выяснить, – Бри представила себя и Мэтта. – Как хорошо вы знаете Торпов?

– Ну, мы здороваемся при встрече. Но одно я точно знаю, – он застегнул молнию ветровки. – Они постоянно скандалят. Очень громко. Стены тут тонкие. Вы даже не поверите, сколько раз мне приходилось ложиться спать, надев беруши, – он покачал головой.

– Вы слышали, чтобы они ругались на прошлой пятнице? – спросил Мэтт.

– Да. Они орали друг на друга добрых двадцать минут, а потом девочка пулей вылетела из дома с чемоданом наперевес, – старик закатил глаза. – На следующее утро ее муженек вернулся домой пьяный в стельку. Я тогда надеялся, что в этот раз они наконец разведутся, и я смогу спокойно спать в собственной постели.

Бри вооружилась своим блокнотом.

– Не знаете, Холли дружила с кем-нибудь из соседей?

– Нет, – ответил старик. – Обычно я мельком видел только ее или ее мужа, когда они выходили из дома или возвращались обратно.

Бри записала имя и телефон соседа, а затем они отправились знакомиться с соседями дальше. Еще двое подтвердили: Оуэн и Холли держались особняком и постоянно ссорились.

Затем Бри и Мэтт вернулись к машине.

– Дальше куда? – спросил Мэтт, когда они забрались внутрь. Бри тяжело вздохнула.

– А дальше будет еще хуже, чем разговор с сестрой и мужем Холли. Нам надо поговорить с ее матерью.

Она связалась с Тоддом, и тот продиктовал ей адрес Пенелопы Фелпс.

Миссис Фелпс жила в квартале, построенном специально для пожилых людей. Состоял он из крошечных, практически ничем друг от друга не отличающихся одноэтажных домиков.

На стук в дверь никто не ответил. Мэтт нажал на кнопку звонка, и внутри эхом прокатилась трель. Тишина.

Только спустя минуту из глубин дома раздалось какое-то постукивание, сопровождаемое звуком медленных шаркающих шагов. Спустя еще несколько минут дверь наконец открылась.

Стоящей перед ними женщине должно было быть около шестидесяти, но выглядела она гораздо старше. Хрупкая и болезненно худая, стоять она могла, только тяжело опираясь на ходунки. Колесиков у них не было, а резиновые накладки заменяли два теннисных мячика. Роста она была невысокого, как и обе ее дочери, а от болезни словно совсем усохла.

Миссис Фелпс прищурилась на них сквозь очки с толстыми линзами.

– Вы здесь из-за Холли.

– Да, мэм, – Бри нервно сцепила ладони в замок.

Мэтт наклонил голову в вежливом полупоклоне.

Миссис Фелпс отступила назад, с трудом переводя дыхание.

– Пожалуйста, проходите. У меня к вам тоже есть вопросы.

Они вошли в гостиную. Миссис Фелпс доковыляла до кресла, тяжело в него опустилась и тут же надела трубку кислородной канюли, тянувшейся к стоящему рядом баллону. С хрипом втянув в себя воздух, она указала рукой на голубой диван.

Они сели рядом. Мэтт поставил локти на колени и переплел пальцы, Бри же неуверенно примостилась на самый край сидения.

– Мы очень сочувствуем вашей потере, – начала она.

– Никогда бы не подумала, что переживу одну из своих девочек, – она посмотрела на них влажными глазами. Было заметно, что сфокусировать взгляд ей непросто. – В последнее время меня мало что волнует – кроме моих дочек. Неважно, сколько им лет, твой ребенок навсегда остается твоим ребенком. Так что если жизни хотелось ударить меня напоследок, она выбрала единственный верный способ.

Мэтта затопила волна сочувствия. Он и представить себе не мог, каково это – знать, что скоро умрешь, и вдобавок потерять ребенка.

Миссис Фелпс протянула дрожащую руку к полке, выбрала из десятка фотографий в рамке одну и поднесла поближе к глазам.

– Я все еще думаю о них, как о маленьких девочках, – она передала фотографию Бри, и та слегка повернула ее, чтобы Мэтт тоже мог увидеть.

Две девочки сидели за столом друг напротив друга и что-то рисовали. Позы у них были абсолютно одинаковые, только одна была повыше, с прямыми волосами, а другая поменьше, с полной головой кудряшек. Мэтт перевел взгляд на прилегающую к гостиной кухоньку и заметил там точно этот же стол.

– Девочки выросли здесь, в Грейс-Холлоу, – сказала миссис Фелпс. – Тогда у нас был дом побольше.

Сердце у Мэтта сжалось.

– Сколько им здесь лет?

Миссис Фелпс тронула лицо девочки повыше.

– Холли было двенадцать. Шеннон – на два года младше, – непослушными пальцами она открыла фоторамку и вытащила фотографию. Ее она протянула Бри. – Возьмите с собой.

– Что вы, я не могу, – запротестовала Бри.

– Я хочу, чтобы вы взяли фотографию в качестве напоминания: Холли была живой женщиной. Не номером дела, не статистикой в отчетах. У нее были люди, которые ее любили, – по щеке миссис Фелпс потекла слеза, и она вытерла лицо кончиками пальцев. – Все равно я слишком плохо вижу, чтобы рассматривать фотографии самой.

Бри взяла фотографию.

– Спасибо.