Примирение

А он довольно долго вообще ничего о ней не знал. Марта сообщила сыну, что Сандра умерла, только после отъезда Бруну, и Александру было стыдно признаться, что он почувствовал облегчение. Но через некоторое время пришло к нему и чувство вины.

Однако когда Александр смотрел, как Шерли репетирует, ему казалось, что смерть сестры и натолкнула её на создание этих танцев-снов, что это мятущаяся душа ищет ощупью путь к свету и наконец, находит его. И тогда ему становилось легче.

Наступил день спектакля. Он должен был состояться в помещении школы, и на него были заранее разосланы пригласительные билеты. Их рассылали знатокам, балетоманам, журналистам, менеджерам. Общественный резонанс, заметка в газете, контракт —  такой была плата за бесплатные билеты.

Необычные краски и необычная пластика поразили публику. Зал сидел как заворожённый. Спектакль окончился, и —  тишина. Только несколько секунд спустя зал взорвался аплодисментами.

—  Успех! Настоящий успех, —  вынесла свой приговор старая балерина. —  Но для Шерли это не предел. У неё впереди долгая, долгая дорога.

Первой в гримёрную, где отдыхала Шерли, ворвалась Люсиль и чуть не задушила подругу в объятиях.

—  Потрясающе! Просто потрясающе! Я тебя поздравляю! —  говорила она между поцелуями.

—  А я поздравляю тебя, —  отвечала ей Шерли. —  Все говорят, что никогда не видели такого оформления.

—  Оформление недурное, —  согласилась Люсиль. —  Я недаром старалась.

—  Триумф, мои дорогие, —  провозгласил Александр, протягивая подругам по букету цветов. —  Пошли, Люсиль! Дадим возможность Шерли переодеться и едем в наш любимый ресторан праздновать.

Шерли кивнула:

—  Да-да, я сейчас, —  сказала она и, повернувшись к зеркалу, стала вытирать остатки грима.

Дверь скрипнула, и Шерли, не оборачиваясь, сказала:

—  Я буду готова буквально через пять минут. Люсиль, ты можешь остаться!

—  Ты была просто божественной, —  раздался такой знакомый, такой любимый голос.

Адриану?

Шерли обернулась, вскочила. Да, это был он с большим букетом в руках и восторженной улыбкой на лице.

Господи! Какое счастье!

Они обнялись и замерли. На мгновение. Но тем, кто ждал за дверью, показалось, что прошла целая вечность.

—  Я так без тебя соскучился, так соскучился! —  заговорил Адриану, целуя Шерли.

Именно эту фразу и услышала Люсиль, приоткрыв дверь и тут же закрыв её.

—  У Шерли Адриану, —  сообщила она. —  Как это он проскользнул мимо нас?

Александр подумал: неудивительно, мы так увлеклись разговором!

—  Не будем мешать им, —  предложил он. —  Пошли в ресторан вдвоём.

Люсиль кивнула.

—  Пошли, —  сказала она. —  Только мне кажется, что ни мы, ни кто другой не может им помешать.

Перед глазами Александра, будто радужный сон, переливались удивительные краски.

—  Я и не думал, что ты способна создать такую сказочную феерию, —  задумчиво сказал он, глядя на Люсиль, словно видел её в первый раз.

—  Да ты вообще обо мне не думаешь, —  передёрнула плечами Люсиль.

—  Неправда, —  возразил Александр. —  Я думаю о тебе всё чаще и чаще.

Глава 21

Эдмунду с Диолиндой прикатили в имение только к полудню, хотя выехали с рассветом, зная, что дорога предстоит долгая. Бина предупредила управляющего об их приезде по телефону, и он уже ждал их, готовый сразу ввести хозяина в курс дела.

Для доны Диолинды он приготовил самую лучшую комнату в доме и даже распорядился поставить в вазу цветы.

Его заботы были оценены по достоинству: мать и сын утомились за долгую дорогу и мечтали об отдыхе. Знакомство с имением было отложено на вечер.

Однако после того, как дона Диолинда выспалась и отдохнула, у неё появилось гораздо больше претензий к действительности. Оглядев свою комнату, она нашла, что окна могли бы быть побольше, занавески другого цвета, а постель? Постель помягче. Она позвонила в колокольчик и приказала появившейся служанке принести ей ещё один матрас. Что и было исполнено в тот же миг.

—  И распорядитесь там насчёт обеда, —  приказала Диолинда. —  Сейчас я приведу себя в порядок и спущусь в столовую.

Эдмунду испытывал совсем другие чувства. Он восхищался Биной, которая сумела превратить купленную им полуразвалюху в удобный жилой дом. Он помнил, что он покупал, и нисколько не обольщался на счёт качества купленного. Но тогда он спешил, ему хотелось сделать всё как можно быстрее, и важнее дома казалась земля, пригодная под пастбища.

Бина его восхитила даже не столько расторопностью и деловитостью, сколько характером. Какая бы другая женщина сразу принялась за дело? Любая бы почувствовала себя обиженной, стала жаловаться и выяснять отношения.

Эдмунду обходил комнату за комнатой и всюду видел заботливую женскую руку. Он оценил удобства углового кабинета с одним-единственным окном, затенённым деревом, похвалил про себя просторную светлую столовую, где окна можно было закрыть жалюзи и всё-таки, в ней было светло, и уселся на широкий диван в гостиной, дожидаясь своей матушки, чтобы идти с ней обедать. Из столовой доносился звон посуды, стук ножей и вилок —  там накрывали на стол, и Эдмунду с удовольствием прислушивался к этим многообещающим звукам.