Принятие

Та оживилась и быстро обхватила его руку своими руками. Прикрыв глаза, она провела пальцами по его ладони и замерла. От Сергея не укрылась гримаса ужаса, пробежавшая по ее лицу. Она захотела отдернуть руку, которую он крепко ухватил.

– Так что ты там увидела? – жестко спросил он. Она в ужасе закатила глаза и молящим голосом прошептала:

– Отпусти! Ты не тот, за кого себя выдаешь.

Сергей ослабил хватку, и она опасливо отдернула руку, продолжая шептать:

– За тобой одна чертова чернота и смерть. Тобой завладел дьявол.

Так безумно шепча и пятясь задом, она скрылась в тамбуре вагона. Женщина, сидевшая напротив, перекрестилась и сказала, обращаясь к Сергею:

– Товарищ военный, от этих цыган совсем житья не стало. Вы, главное, близко к сердцу не принимайте.

Сергей пожал плечами и отвернулся, всем видом показывая, что разговор продолжать не желает. Всю оставшуюся дорогу он ни на кого не обращал внимания. Слова цыганки были неприятны. Он и сам был убежден в том, что дорога в рай ему была «заказана», но это была его судьба, а что произойдет после смерти, ему было безразлично.

В районном центре его ждало очередное разочарование. Автобусы до поселка уже не ходили, а единственный, словно «последний из могикан», таксист наотрез отказался вести его в такую даль, матерно ссылаясь на разбитую дорогу. Сергей предлагал ему деньги, но тот был неумолим. Пришлось в сердцах плюнуть, зайти в магазин и с горя купить две бутылки водки. Побродив по магазину, он купил закуску и двинулся в сторону железнодорожного вокзала, но тот был закрыт на ремонт. В единственной гостинице, бывшем доме колхозника, мест не оказалось, а стервозного вида женщина своим грубым поведением и вовсе разозлила его, но он сдержался и опять направился в сторону вокзала. По дороге задержался взглядом на доске объявлений, которая пестрела многообразием выцветших наклеек. Его поразило это многообразие, а особенно их содержание. Кооператив «Луч» предлагал владельцам цветных телевизоров различные услуги. Кооператив «Доктор» – лечение. Кооператив «Геркон» – проводку кабеля. Потом бросилось в глаза название кооператив «Сивка-Бурка», где предлагали обучение верховой езде. Он покачал головой, огляделся и остановился взглядом на небольшой котельной. Ее дверь была приоткрыта и, он, не раздумывая, подошел к ней и, толкнув дверь, вошел в полумрак мрачного помещения. На жуткий скрип двери появился маленький старичок и, внимательно оценив взглядом вошедшего незнакомца, спросил прокуренным голосом:

– Капитан, какую помощь может оказать тебе скромный старый кочегар?

– А почему помощь? – вопросом на вопрос ответил Сергей.

– Ну-с, батенька, сюда только бездомные могут заглянуть.

– Каюсь, – развел руками Сергей. – Мне нужно место для ночлега! Не откажете?

– А где ты видишь условия для него? – закряхтел дед.

– Я не привередлив и готов помочь по работе.

– Вот это да! – развеселился дед. – Офицеру и некуда деться!

– Выходит, что так! Кстати, я не пустой.

Сергей достал из рюкзака две бутылки и ловко подкинул их в руках.

– Вот это по-нашему, – засуетился старичок. – Ты проходи. Я всегда рад гостям. Давай знакомиться. Дед Паша.

– Сергей.

Они пожали друг другу руки и расположились за небольшим столом. Сергей неторопливо достал закуску и мастерски разлил водку по грязноватым стаканам, а довольный дед с нетерпением потер руки. Когда они выпили, он спросил:

– И какими судьбами?

– Да вот, лет десять родных не видел. Хочу их повидать.

– Это нужно. Обязательно нужно. Вот, например, я одинокий, как волк, и ни кола ни двора. Так здесь и проживаю, пока силы есть, а что будет потом, когда работать не смогу, сам бог не ведает.

– Как же так, дед Паша, ты оказался без родных и крова над головой?

Дед притих, быстро выпил налитую Сергеем водку, крякнул и, смахнув набежавшую слезу, сказал:

– Перестройка поганая и Горбачев всю жизнь мне переломали! Я бежал из Нагорного Карабаха! Слышал?

– Да, – утвердительно ответил Сергей, а дед, горестно вздохнув, продолжил:

– Потерял всех близких. Прошел все круги ада. Многие беженцы вынуждены были остаться там, поселившись в разрушенных домах. Мне было страшно смотреть на грязных, изможденных детей, одиноко шатающихся по мертвым улицам разрушенных войной селений. Но самое страшное было в России. За отсутствие прописки нас опять насильно выселяли и отправляли обратно. Спасибо добрым людям, помогли, и вот теперь я здесь.

Они снова выпили, молча закурили, а Сергей задумался. Снова он столкнулся с человеческим несчастьем, а может, сам притягивает его. Он снова подумал о судьбе. Не зря говорил Звягинцев, ой, не зря, что они больные и испорченные войной индивиды. А деда словно прорвало.

– Обговняли все, – в сердцах продолжал он. – Армию, идеологию и всю нашу жизнь, а форму, сынок, лучше сними. Не любят здесь офицеров.

– Почему? – искренне удивился Сергей.

– Такая сейчас политика, а в той сторонушке, куда ты собрался, чеченов много. Все рынки и торговые точки оккупировали. Срослись, можно так сказать, с местным населением.

– Но сейчас же война идет! – округлил глаза Сергей.