Принц Генри

Он проходится поцелуями сверху до низу и вдруг останавливается у самой щели и проталкивает в меня язык. Он двигается толчками, глубоко, с силой, трахая меня, как и обещал… своим языком. Я скулю, и он стонет. Чувствую, как во мне интенсивно нарастает удовольствие, но стараюсь не сводить с Генри взгляд, ведь он этого хотел. Но все это… слишком…

Мои ноги на его плечах дрожат, и я сжимаю его бедрами крепче, извиваясь, умоляя:

– О прошу тебя… пожалуйста… пожалуйста…

Так близко.

Так… близко.

В следующий миг чувствую вместо его языка пальцы, длинные, крепкие. А когда его губы смыкаются вокруг моего клитора, нежно посасывая, мои мышцы сжимаются вокруг его руки, и все мое тело содрогается от удовольствия, как от громового разряда, разбивающего меня вдребезги. Волны наслаждения прокатываются по мне, и, откинувшись, я кричу.

Через некоторое время оргазм понемногу стихает, и Генри прокладывает дорожку из поцелуев по моему телу, к губам. Его поцелуй жесткий, требовательный – он использует и язык, и зубы.

И да, прямо как в книгах, я чувствую на его губах свой собственный вкус, но не испытываю ни отвращения, ни стыда. Это так эротично, возбуждающе и так идеально – все в Генри просто идеально. Меня переполняет невероятная нежность к нему. Обвив его руками за шею, крепко обнимаю, говорю:

– Это было… так восхитительно.

Генри нежно целует меня в шею, тихо смеется.

– Это только начало.

Он чуть отстраняется – только затем, чтобы стянуть с меня блузку и юбку. А потом он перекатывается на спину, подхватывает меня и устраивает меня сверху так, что я сжимаю бедрами его грудь.

Наверное, мне должно быть стыдно – моя промежность практически у самого его лица. Но, кажется, Генри это вполне устраивает.

Поманив меня к себе, он улыбается так по-мальчишески беспечно, счастливо, и от нежности у меня сжимается сердце.

– Держись за изголовье кровати. И давай-ка сюда свою сладкую киску.

Смеюсь в ответ.

– Ты уверен?

– Мой язык ничуть не устал, даже близко. И ты нужна мне, Сара, еще больше тебя.

Он такой чертовски уверенный в себе, в своем праве. И рядом с ним я чувствую себя такой же – прекрасной, смелой. Словно я могу делать все, что угодно, говорить все, что угодно… быть, какой угодно.

Но в этот миг все, чего я хочу – это принадлежать ему. Потому, как и приказывает мой принц, я подползаю ближе.

Генри

В школе мы с друзьями придумали одну игру с выпивкой, называлась: «Как бы я хотел откинуться». Нужно было придумать не просто необычный, а самый чудесный способ сдохнуть – ну типа утонуть в бочке с элем или взорваться в лаборатории во славу лучшей жизни для всех студентов. Но сейчас я, похоже, открыл для себя самый потрясающий способ умереть – чтобы Сара Титиботтум сидела у меня на лице.

Да, чтоб меня – так и откинуться не жалко.

У нее идеальная киска – пахнет гребаными розами и на вкус как солнечный свет. За последние полтора часа она кончила три раза. А я, кажется, потянул себе мышцу в языке.

Но оно того стоило.

Сара удовлетворенно вздыхает, свернувшись у меня под боком, закрыв свои прекрасные глаза.

Уставившись в потолок, стараюсь не думать, как отяжелели мои яйца, как болезненно напряжен член, готовый буквально взорваться. Даже думать об этом больно.

Ладонь Сары скользит по моей груди.

– Генри? – тихо, нежно зовет Сара.

– М-м?

– Я хочу сделать с тобой то же самое.

Распахиваю глаза и чувствую, что стояк стал еще сильнее. Но я должен убедиться, что правильно ее понял – мне сейчас не до игр.

– Что сделать?

Приподнявшись на локте, она смотрит на меня сверху вниз, краснея. Но в ее взгляде я замечаю ту прямоту и дерзость, которой, кажется, там не было еще вчера. И оттого она кажется еще более сексуальной.

– Я хочу взять тебя в рот, – она опускает взгляд на мои боксеры, топорщащиеся так сильно, что, наверное, даже смешно. Я намеренно не стал их снимать, чтобы не увлечься слишком сильно. Одно дело, когда обнажена только Сара – но если будем обнажены мы оба, обнимаясь в одной кровати, это будет слишком опасно.

Наверное, мне стоит спросить, а уверена ли она. Или сказать ей, что она не обязана… но все, что я могу сказать, это:

– Черт возьми, да, пожалуйста.

Она хихикает, и ее голос отзывается в моем напряженном до боли члене. Склонив голову, она целует мои ключицы – нежно, едва ощутимо, потом проходится язычком по соску, и я не мог удержать стон.

– Я словно пьяна, Генри. Дикая, неудержимая. И я хочу, чтобы тебе было так же хорошо со мной, как мне – с тобой. Я так хочу сделать тебе приятно.

Приподнявшись, притягиваю ее к себе, целую ее глубоко, нежно.

– Мне хорошо с тобой, Сара. Все, что ты делаешь, – просто чудесно.

Она скользит ниже, и мое дыхание учащается. Ее язычок касается моего пресса, и мне приходится стиснуть кулаками простыни, чтобы удержаться, не притянуть ее к себе ближе и не трахнуть ее в рот. И когда ее влажный розовый язычок скользит под резинку моих боксеров, я почти теряю контроль.

Мне срочно нужно отвлечься, поэтому я задаю глупые вопросы, на которые уже и так знаю ответы.

– Ты уже делала это раньше?

Не отрываясь, она смеется.

– Нет.