Принц Идима

– Б-р-р, – затряс головой Демидов, пытаясь постичь логику отца. – Совсем ты меня, Па, запутал.

– Ничего, потом распутаешься. Ещё вопросы есть?

– Есть два, – вспомнил Сашка и, убедившись, что брат и сестра ид’Амоци его не слышат, спросил: – Почему, когда я слушаю Силу, у меня в голове что-то вроде стрелок компаса образуется. И одна на тебя показывает, а вторая на Миррэ?

– Хороший вопрос, Наследник, – одобрительно кивнул Орис. – Сейчас я раскрою тебе первую из трёх главных королевских тайн. Чуть раньше, чем мне хотелось бы, но… Видишь ли, Алекс, у каждого мага есть своя природой отмеренная Сила. Но у Короля и его Наследника эта Сила общая – одна на двоих. Это много объясняет. И то, что мы можем воздействовать друг на друга магией. И то, что Наследник рождается всегда один. Ведь сила королей Идима может делиться только на две части. И никогда на три. Случись такое, и королевская сила исчезла бы. В некотором роде мы с тобой одно целое. Потому ты и чувствуешь меня, как чувствует магнитная стрелка Северный полюс.

– А Миррэ? Почему я чувствую Миррэ?

– Потому, что она тоже едина с тобой, с тех пор как помогла тебе пережить приход Силы. Вот такой треугольник у нас получается. А какой второй вопрос?

– Про паруса, – засмущался его высочество.

– Какие ещё паруса? – не понял король Орис.

– Алые. Правда, что все корабли Идима под алыми парусами ходят, потому что так Закинувший Сеть приказал? Мне Тарэ рассказывала…

– Понятно, – протянул отец. – В общем-то малышка почти не ошиблась, и моря Идима действительно бороздят корабли под алыми парусами. Но только те, что принадлежат королевскому флоту. Закинувший Сеть – первый король Идима построил когда-то для себя один такой корабль. А потом уж это в традицию возвели. Я, кстати, когда Грина читал, тоже удивлялся. Даже предположил, что мой прадед был с ним знаком и нечаянно проболтался.

– А почему… – начал Сашка, но отец прервал его на полуслове.

– Всё, Алекс. Хватит на сегодня вопросов. Или я подумаю, что ты просто тянешь резину. Моё время дорого. Приступим прямо сейчас.

И начались Сашкины мучения. Неделя пути до отцовского Замка слилась для него в один бесконечно длинный день. Демидову казалось, что он и не спал вовсе. Отцовские задания по концентрации, когда нужно удерживать в памяти образ только что увиденного предмета. Упражнения, развивающие память. Основы психологии. Уроки фехтования, на которых его и Арэта беспощадный Идэр гонял до седьмого пота… Всё это Сашка терпел из последних сил, скрипя зубами и в тайне проклиная свою нелёгкую долю принца. Но, когда дошёл черёд до изучения идимского алфавита, который король Орис предложил ему выучить за два часа, Демидов не выдержал и взбунтовался:

– Ну, алфавит-то мне зачем?!

– А вдруг тебе в Замке попадётся какая-нибудь надпись, когда меня не будет поблизости? С предупреждениями о коварной ловушке, – лениво протянул Король Орис и, закинув руки за голову, уставился в бездонное идимское небо, на котором после памятной грозы вот уже пять дней не было видно ни облачка.

Вообще поведение отца удивляло Сашку не меньше, чем безмятежность природы, царившая вокруг. Как будто на Идиме не бушуют смерчи, не извергаются вулканы, не бьются в припадке землетрясений леса и горы. Вот и король Орис вёл себя так, словно ничего не происходит, и они всего лишь совершают приятную увеселительную прогулку. Он ходил на охоту, варил походную кашу, бодро шагал рядом с повозкой, а на привалах просто лежал и смотрел в небо. А ещё король Орис целыми днями болтал с Арэтом, с маленькой Тарэ, не говоря уже о Мирре, которую часто усаживал рядом с собой на козлы, когда был его черёд управлять повозкой.

О чём говорил Король Орис с дочерью своего погибшего друга, Сашка не знал. Однажды он попытался с помощью Силы подслушать их разговор, но получил от отца такой магический щелчок, что в голове потом целый день гудело. Наконец, Демидов не выдержал и после очередного тренировочного боя, когда от усталости его высочество не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, он прямо спросил у Миррэ:

– О чём он с тобой разговаривает?

– Да так, – растерялась Миррэ. – Ни о чём. Вернее обо всём понемножку. О древних временах Идима, об общих знакомых из Замка, об истории королевской семьи, о моих родителях, об утэках, фермерах, Высочайших…

– А со мной он вообще ни о чём не говорит, – надулся Демидов. – Только учит. А потом спрашивает. Как будто я ему не сын, а непродвинутый двоечник, которого надо перед экзаменами натаскать.

– Бедный Алекс… – посочувствовала Миррэ. – А разве нельзя сделать так, чтобы ты не учился, а сразу всё узнал с помощью силы?

– Ха! В том то и дело, что нельзя, – фыркнул Сашка, вспоминая недавний разговор с отцом. – Мне он так и сказал. Типа, не могу тебе, сынок, ничем помочь. Даже когда я просил его ваш дурацкий алфавит мне сразу в память записать, он отказался. Хотя мог. Я точно чувствовал – мог.