Принц Вильгельм I Оранский. В борьбе за независимость Нидерландов от Испанской короны

Но Вильгельма испанское двуличие пугало меньше, чем испанская сила. Осенью 1577 года на пути в Нидерланды были подкрепления в количестве почти двадцати тысяч солдат под командованием принца Пармского Александра Фарнезе, единственного сына регентши Маргариты. Парма всегда пользовался популярностью толпы в Нидерландах и красивым мальчиком, и молодым щеголем, поскольку он был ярким, щедрым и дружелюбным. Вильгельм помнил его по тем далеким дням десять лет назад, когда его великолепные свадебные торжества в ноябре 1567 года стали удачным прикрытием для заговора конфедератов. Уже тогда под легкомысленной внешностью Вильгельм распознал острый ум. Теперь, после десяти лет ошибок, король Филипп наконец назначил правильного человека, чтобы вернуть себе Нидерланды. И теперь настала очередь Вильгельма беспокоиться.

Эрцгерцог Маттиас был жалким противовесом своему новому противнику, но никакой другой помощи ждать не приходилось. Франциск Анжуйский не пользовался доверием, к тому же на тот момент он совершенно охладел к Нидерландам. Елизавета Английская, на чье вмешательство Вильгельм скорее надеялся, чем ждал его, по-прежнему отказывалась предпринимать какие-то определенные действия. При таких обстоятельствах ничего не оставалось, кроме того, чтобы убедить Генеральные штаты избрать Маттиаса своим губернатором при соблюдении разумных гарантий. Пустой юнец должен был стать не более чем номинальным правителем, что он сам, видимо, воспринимал с облегчением. Политика никогда не была призванием этого сбитого с толку безмозглого болвана, которого судьба не один раз ставила в центр политического кризиса. Именно в его аморфное царствование в качестве императора Германии эта страна соскользнула в Тридцатилетнюю войну, прежде всего потому, что он не мог себе представить, как ее остановить.

Однако в Нидерландах все зависело от принца Оранского, руководству которого Маттиас подчинился с почти трогательным доверием. Исполнительная власть была возложена на избранный Штатами Совет, в котором Вильгельма представлял Сент-Альдегонд. Сам он не вошел в Совет, вероятно, чтобы сохранить независимость на случай какого-нибудь кризиса. Строго говоря, в его непосредственной власти оставалось штатгальтерство Брабанта, хотя теперь к нему по настоятельному требованию Штатов добавился пост главнокомандующего объединенными армиями Севера и Юга.

19 января 1578 года он сопровождал Маттиаса из Антверпена в Брюссель, чтобы представить его народу и Штатам. Нового губернатора приняли хорошо, хотя большая часть приветствий относилась не к нему. Тем не менее неопределенно добродушное выражение его лица было воспринято благожелательно, а Вильгельм педантично старался выказывать ему самое явное почтение. Когда он, как первый аристократ Брабанта, согласно древней традиции преклонил колено, чтобы дать клятву верности Маттиасу, восседавшему на троне под малиновым навесом, было замечено, как низко он опустил голову над рукой эрцгерцога, чтобы едва коснуться ее губами.

4