Принц Зазеркалья

Дрожь под кожей возле ключицы дает понять, что пульс у него тоже участился. Я опускаю руку, но Морфей перехватывает ее и подносит к своей гладкой щеке. Это одновременно удивляет и радует меня.

– Я думала, ты будешь в ярости, – говорю я. – Из-за того, что я отправила тебя сюда. Что разрушила кроличью нору и долго пренебрегала Страной Чудес. Я всё испортила.

От этого признания в животе стягивается узел.

Морфей качает головой:

– Ты приняла воистину королевское решение, когда призвала мюмзиков. И это было правильно. Даже когда ты делаешь то, что нужно, иногда бывают тяжелые последствия. Но если сомневаться на каждом шаге, не продвинешься вперед. Доверяй себе, прощай себя и иди дальше.

Я провожу пальцами по его подбородку. Мне так не хватало этих слов.

– Спасибо.

– Главное – ты пришла, чтобы всё исправить, – говорит он.

Это не вопрос, а утверждение.

Я киваю.

Держа меня за запястье, Морфей наклоняет голову и касается губами моей ладони.

– Я всегда знал, что ты придешь, – шепчет он, уткнувшись в шрамы, и драгоценные камни блещут золотом – как год назад, в Стране Чудес, когда он впервые сказал мне эти слова. Прямо перед тем как втащить меня в безумную политическую игру, в которой я чуть не погибла.

Но, невзирая на то что Морфея влечет к опасности, что он и есть опасность, а может быть, именно благодаря этому темная и злая сторона моей натуры смягчается от прикосновения его губ.

Папин кинжал проникает между нами, прижавшись острием к яремной вене Морфея.

– Время истекло.

Морфей выпускает мою руку.

Я сжимаю кулаки, чтобы умерить приятный зуд в покрытых шрамами ладонях.

– Папа, перестань. Кинжал совершенно ни к чему.

С затвердевшим, как гранит, лицом папа локтем задвигает меня за спину себе. Он на несколько дюймов ниже Морфея, но праведное негодование, которое он излучает, с лихвой искупает эту разницу.

Кожа Морфея слегка зеленеет от соприкосновения с железом. Так почему же купол не мешает ему пользоваться магией? У него точно есть какой-то секрет. И я непременно выясню, в чем дело.

То, что я должна раскрыть тайну, подстегивает меня, как и предупреждал Морфей. Неприятно это сознавать. Он слишком хорошо знает, как зажечь огонь в моей душе.

– Ты хоть представляешь, что сделал с моей семьей? – гневно спрашивает папа, нарушая ход моих мыслей.

Морфей отводит острие кинжала от обнаженной шеи к плечу.

– Для начала я сделал так, что у тебя вообще появилась семья, Томас. «Спасибо» вполне достаточно.

Папа вновь приставляет кинжал к его шее.

– Вот как мы договоримся. Ты сейчас отведешь нас к Джебу, а потом покажешь безопасный путь через это проклятое королевство к воротам Страны Чудес, чтобы мы могли найти Элисон.

Острие собирает складкой кожу на шее у Морфея.

– И тогда – только тогда – я решу, поблагодарить тебя или разрезать пополам и превратить в кучку пепла.

8 Сломанные крылья и безногие лошади

Мы с Морфеем переглядываемся, а папа роется в сумке. Он открывает карту, и тут же вверх взвиваются оранжевые искры и, как снег, сыплются обратно в сумку. Изнутри доносится еле слышный чих. Папа отскакивает, а Морфей, слегка улыбаясь, делает шаг вперед.

Он сует руку в сумку и достает шарик рыже-серого полосатого меха размером с колибри. Я вижу знакомую озорную улыбку. Чешик разворачивается и свешивает передние лапки с обтянутой перчаткой ладони Морфея. Пушистый хвост подергивается – явный знак, что малыш доволен собой.

– Ух ты, кто притащил сюда кота? – говорит Морфей. – Рад видеть тебя, дружище.

Он гладит крошечную головку подземца большим пальцем.

Чешик выгибает спину и переводит проказливые глазенки на меня.

– Ах ты плутишка.

Не в силах сдержать улыбку, я вспоминаю, как дядя Берни закрыл дверцу «Гравитрона», а оранжевые искорки просочились внутрь сквозь щели. Чешик с самого начала рассчитывал прокатиться с нами.

Крошка-подземец собирается взлететь, но я останавливаю его, накрыв рукой ладонь Морфея.

– Подожди. Здесь свои законы. Ты повредишь себе, если будешь пользоваться магией. Она искалечит тебя… даже убьет.

– Для большинства это так, – говорит Морфей и отводит мою руку. – Но не забывай, наш Чешик редкой породы. Одновременно дух и плоть. Он может пользоваться магией везде. Он – единственный чистокровный подземец, у которого есть эта особенность.

– Не считая тебя? – намекаю я.

Морфей намеренно избегает моего взгляда. Он смотрит на Чешика.

– Но лучше не отвинчивай голову. Здесь всё так быстро меняется, что она может затеряться. Ну? Хочешь лететь или предпочтешь прокатиться?

Чешик подпархивает к единственному уцелевшему карману Морфея и устраивается внутри, так что торчит только голова.

Прежде чем Морфей успевает отойти, я кладу руку ему на лацкан, встаю на цыпочки и прижимаюсь носом к мохнатой мордочке Чешика.

– Спасибо, что исцелил меня, – говорю я. – И за то, что сберег мои подвески.

Я хочу поцеловать малютку в лобик, но он ныряет в карман. Мои губы тычутся в прореху на рубашке Морфея и касаются теплой мягкой кожи.

– Извини.

Покраснев, я отстраняюсь и чуть не теряю равновесие: земля подо мной колеблется.