Принцесса Америки

– Папа, все будет хорошо, я обещаю. Я здесь, – хрипло сказала она, держа его за плечи, пока один из сотрудников службы безопасности мягко не оттеснил принцессу. Она продолжала говорить, когда прибыли медсестры, чтобы погрузить короля на носилки.

Все происходило слишком быстро. Беатрис почувствовала, как из груди рвется крик, но заставила себя сдержать его; или, может быть, она кусала язык, потому что чувствовала кровь во рту, окутанную металлическим вкусом страха.

– Мне очень жаль, – повторяла она снова и снова, как будто это была молитва. – Оставайся со мной, папа. Пожалуйста.

40 Дафна

Дафна моргнула, медленно просыпаясь. Через ее окна было видно серо-свинцовое небо, пронизанное первыми тусклыми огнями рассвета.

Рядом с ней, дыша ровно и спокойно, лежал Итан Беккет.

Дафна резко села, прижимая свои кремовые атласные покрывала к груди, пока ее комната – ее ошибка – не оказалась в фокусе. Платье лежало на полу растрепанной кучей тюля, рядом с туфлями, которые она скинула, и разбросанными деталями смокинга Итана: укоризненный след доказательств, напоминающих ей о том, что они сделали. Снова.

Итан зашевелился рядом с ней, но продолжил спать. На мгновение Дафна позволила себе залюбоваться его фигурой: длинный торс, мускулистые плечи, тень ресниц на скулах. Его волосы курчавились на затылке. Она вспомнила, как всего несколько часов назад запустила руки в эти пряди и запрокинула голову, пытаясь подавить стон. Дафна поморщилась.

Если бы только она могла перемотать все это, как старомодную кассету, или, что еще лучше, выдернуть ленту целиком и продырявить ее.

Она не понимала поток желания, который пульсировал между ней и Итаном, несмотря на то, что произошло в прошлый раз, или, возможно, из-за этого. Вероятно, то, что они сделали вместе, создало между ними какую-то темную связь, как будто они были героями – или, скорее, антигероями, – которые спустились вместе в подземный мир, и теперь их судьбы навсегда переплетены.

Нет. Что бы это ни было, Дафне придется положить этому конец. Сейчас.

Итан, должно быть, почувствовал ее взгляд, потому что медленно и сонно моргнул.

– Привет, – пробормотал он, полузевнув-полуулыбнувшись, и потянул Дафну обратно к себе. Она вынырнула из-под его руки и откатилась назад.

Дафна ненавидела его за то, что он сейчас выглядит таким сексуальным, теплым и помятым после сна.

– Итан, тебе нужно уйти.

Он выдохнул и сел.

– Давай хотя бы поговорим об этом.

– Тут не о чем говорить.

Он вызывающе, почти оборонительно покачал головой.

– Дафна, уже второй раз мы с тобой бросаемся друг на друга. Я не говорю, будто понимаю смысл происходящего, но разве ты не думаешь, что нам стоит разобраться?

– Насколько я понимаю, ничего не произошло. Мы оставим это позади, как и прежде.

Вот только на этот раз все было гораздо, гораздо хуже.

Итан пристально посмотрел на нее.

– Я не могу продолжать притворяться, что между нами ничего нет.

– Между нами ничего и не должно быть. Мы не можем так поступить с Джеффом! – прошипела Дафна, удивившись, что на этот раз назвала принца уменьшительным именем.

– Мы ничего не делаем с Джеффом, – настаивал Итан. – Послушай, в прошлый раз у нас было много причин чувствовать себя виноватым. Но это совершенно другое – ты больше с ним не встречаешься. Я отказываюсь вести себя так, будто это была какая-то пьяная интрижка.

Серый свет проникал в комнату, касаясь старой музыкальной шкатулки на туалетном столике, где блестели драгоценности Дафны. На спинке стула висел тонкий черный шарф, который Джефферсон подарил ей после того, как она однажды упомянула, что хотела бы иметь его для всех коктейльных вечеринок, которые они посещали в холодную погоду. Вот таким парнем был Джефферсон. Парнем, который запоминал случайные комментарии и осуществлял желания. Или, по крайней мере, посылал одного из помощников своей семьи, чтобы их осуществить.

– Джефферсон – твой лучший друг, и я встречалась с ним почти три года. А это… – Дафна сердито обвела рукой комнату, указывая на смятые простыни, предметы одежды, разбросанные, как обломки, после взрыва. – Это надо прекратить.

– Ты серьезно говоришь мне, что прошлая ночь ничего для тебя не значила?

Он поймал ее в ловушку. Дафна не могла признать, что это ничего не значит. Не после того, как переспала с ним дважды, когда никогда не спала с Джефферсоном за все годы их знакомства. Но она отказывалась произнести то, о чем могла потом пожалеть. Отказывалась озвучивать чувства, которых никогда не должна была испытывать.

Молчание растянулось до предела. Итан поднял руку, словно собирался дотянуться до нее, но затем, похоже, передумал.

– Ты врешь себе, – сказал он ей. – Притворяешься, мол, дело только в физиологии, это ничего не значит, когда мы оба знаем, что это неправда.

На долю секунды Дафна позволила себе представить, каково это – сказать «да». Сказать Итану, что она выбрала его. Вернуться в теплый круг его объятий, и пусть он продолжает смотреть на нее своим страстным волшебным взглядом.