Принцесса для киллера

Я ведь сказала ему, где мы будем праздновать… Только члены семьи. Близкие родственники…

Слезы текут по щекам, и я беру телефон и звоню Дэну.

Пара гудков и голос. До боли, до крови знакомый голос друга.

– Ри…

Взрываюсь.

Вновь вижу страшную картина: мама вся в крови и отец бледный со смертоносным блеском в глазах, звуки сирен и врачи скорой, которые светят мне фонариком в зрачки и вводят внутривенные…

– Ты! Ты меня предал, Серебряков. Ты подонок! Ты знал, где мы будем праздновать, и ты! Скотина… из-за тебя случилось покушение и мама… мама на грани смерти…

Я задыхаюсь, рыданья не дают внятно говорить.

– Мэри! Что ты говоришь?!

Рявкает в трубку так, что мне кажется, у меня кровь из уха течет…

– Не притворяйся! – шепчу, а на самом деле в душе ору во всю глотку. – Ты знал, где мы будем, и твой отец организовал покушение! Ты хотел убить нас! Из-за тебя мама… Если она умрет, я вгоню нож в твое сердце, Серебряков! Убийц не нужно будет посылать. Сама все сделаю!

– Мэри… успокойся.

Голос Дэна не дрожит. Впервые я слышу властные интонации, столь нетипичные для него, что разом замолкаю.

– Я тут ни при чем. Я ничего не знаю про покушение. Клянусь, Маша. Я не воюю с женщинами.

Жмурюсь, пытаюсь переварить сказанное. Смысл ускользает.

– Ты… ты говорил отцу, где мы будем?

Молчание в трубке, а затем короткое:

– Да.

– Я ненавижу тебя, Дэн, – шепчу и заливаюсь слезами, – ты просто выбивал из меня информацию…

Тяжелое молчание, а потом, когда слышу голос Серебрякова, хочется оттянуть трубку от уха и посмотреть, с тем ли Даней я общаюсь, так как властный, собранный мужчина на другом конце совсем не похож на застенчивого парня, к которому я привыкла.

– Покушение организовано за моей спиной. Уговор с отцом у меня был. Это правда. Но. Уговор на то, что я женюсь на тебе. Это единственный способ обезопасить. Я люблю тебя, Ри, и всегда оберегал, хотел тебя только себе. У наших отцов давние терки. Иван Кац не святой и там коса на камень. Бизнес отжимают друг у друга.

Но… покушение… Отец провернул это за моей спиной. Я бы тебя не поставил под удар…

Только не тебя, Ри…

– Кто ты, Дэниэл? Что ты такое?! – из горла вырывается хрипом.

Пауза и прежде, чем отключиться, слышу откровение:

– Тебе лучше не знать…

Глава 49

Дэниел Серебряков

– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!

– Тебе лучше не знать.

Сбрасываю звонок. Злость застилает взор, но я привычно подчиняю чувства разуму и начинаю мыслить, вычислять.

Вырисовывать причинно-следственную связь. Итак, исходники, которые имею. По факту звонок Мэри, которой верю. Она всегда прямолинейна и говорит правду. Значит, отец сыграл втемную. Использовал информацию, которую я случайно дал, оправдав, почему именно не встречаюсь с Ри. Он сделал заказ на Каца и… прогорел.

Если Мэри знает, кто заказчик, то об этом знает и Кац. А раз она упомянула только мать, значит, Иван – жив.

Интересненькая ситуация вырисовывается.

Александр Серебряков – кровожадный монстр. Изверг, который не доверил всех секретов даже мне, а я, наивный идиот, думал, что втерся в доверие…

Встаю и ловлю свое отражение в оконном стекле…

– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!

Хороший вопрос, Ри. Я – хамелеон, приспособившийся, скрывающий себя ото всех…

– Кто ты, Дэниел? Что ты такое?!

Как на повторе голос девчонки. Той, которая разглядела меня настоящего очень давно. Впервые дала почувствовать тепло человеческого общения, показала, что иногда разбитые в кровь колени – это не следствие наказания и часовых отсидок на рисе…

Веселая рыжая девочка расшевелила и вызвала интерес, показала, что можно просто бегать и падать, ссориться на повышенных тонах и смеяться громко.

– Ри…

Выдыхаю и стекло запотевает, а я вывожу пальцем две буквы ее имени…

– Кто ты Дэниел? Что ты такое?!

– Тебе лучше не знать.

Долго ли ждать ответку от Каца?!

Парень из застеколья улыбается, понимая все.

Иван ответит. Жестко. Отец рискнул и проиграл.

Ну что же, пусть отвечает за то дерьмо, которое сам и состряпал. К нему нет жалости. Давно это чувство у меня выгорело. Жалость из меня выбивали розгами, плетью и наказаниями, которые были призваны воспитать во мне монстра.

Зверь был вымуштрован, только вот где-то глубоко в подкорке все-таки сидит угловатый парень, который сохранил толику человечности благодаря одной рыжей девчонке.

– Грядет война, Серебряков.

Спокойно поправляю галстук, глядя на свое отражение. Из мутной глубины стекла на меня смотрит спокойное, слегка надменное лицо пресыщенного всем мажора.

Лицо-маска. Слои за слоями…

Только в самой глубине спрятано то, что осталось, крупица души. Все остальное – пульсирующая звенящая пустота.

Разговор с Александром уже давно назрел.

Забираю пиджак и иду к лифту, далее парковка, автомобиль, забег по трассам и чем ближе я к логову зверя, тем больше меня бьет озноб.

Это не страх. Нет.

Лютая ненависть.

– Отец, что происходит?!

Спрашиваю, заходя в кабинет Александра Серебрякова. Звук хлопнувшей двери бьет по нервам с оглушительной силой.