Принцесса для киллера

Обнимает меня за шею, всем телом ко мне прикипает, а я щеку в кровь кусаю, чтобы не обнять в ответ. В волосы ее дивные, что красным золотом блестят, носом не уткнуться и пряный запах свежей вишни не вдохнуть.

Отталкиваю. Видеть больше не хочу.

Никому не нужный Джокер. Убийца и зверь, выросший на улице. Всегда один. Такова судьба смертника…

И пуля меня все равно найдет, и неважно, сейчас или через год. У меня короткий путь и дорожка скользкая. Так уж получилось, что выбора не дали. Не всем везет в дерьмовой жизни и походу я в вечных лузерах.

Нажимаю на курок.

Дэниел Серебряков с пробитой грудной клеткой заваливается на землю.

Начинается суматоха, а киллер, исполнив заказ, покидает порт.

Глава 53

Проезжаю сквозь радушно распахнутые кованные ворота и паркую тачку, а сам почему-то на мгновение поднимаю взгляд и смотрю на небо сквозь лобовое. Голубое, безоблачное и чистое. Небеса обетованные. Так говорят. Мне не светят. Только вниз, во мрак и тьму с моим послужным списком…

Понимаю, что губы деформировала усмешка.

Хороший день сегодня, мать его, солнечный, в такой и помереть можно.

Отбрасываю ненужные мысли и выхожу из машины. Иду к пропускному пункту с охраной. Возвращаясь с задания, по традиции с отчетом должен предстать перед Кровавым.

Ребята на точке хмурые, взгляд прячут. Игнорирую. Пока я еще ассасин, пока боятся, но на долго ли хватит их опасения, если хозяин подаст команду “фас”?

Прохожу досмотр, когда появляется Змей.

– Сдай оружие, Джокер.

Без приветствия и лишних расшаркиваний приказывает глава службы безопасности Каца.

Упираю взгляд, и мужик все-таки проясняет:

– Приказ Кровавого, Фил. Не дури, оружие на стол.

Бросает взгляд в сторону пацанов из охраны, и они стайкой отправляются к моей тачке, потрошат все, проверяют.

Молча достаю стволы и сбрасываю весь боезапас, который ношу с собой.

Я знал, на что шел. У меня не было права на ошибку.

– Еще есть что?

Спокойно заданный вопрос, на который отрицательно мотаю головой.

– Тебя ждут, ассасин.

Выхожу на улицу и иду дальше к охренительно красивому особняку. Круто Кац поднялся. Империю отгрохал, с самых низов взлетел и в этом вот замке живет принцесса, ради которой бродяга предал все, отрекся от понятий и пальнул в цель, промахнувшись на три долбаных миллиметра. Пуля не задела сердца и не разорвала аорту.

– Любишь Ромео своего?

– Да…

Сейчас понимаю, что Маша вызвала чувства, и когда любишь, способен вырвать из груди сердце по ее просьбе. Только мой огрызок на хер никому не сдался…

Вдыхаю чистый воздух, хочу надышаться. Взять с собой частичку света и тепла, а перед глазами только Мэри. В слезах и на коленях, умоляющая за другого.

– Фак!

Зря пушку сдал, стрелять хочу, выбить из мозгов все лишнее.

Захожу в холл с непонятными статуями. Их сюда из музеев всяких, видно, привезли и с аукционов, висюльки на люстрах блестят, хоть глаза вырывай.

Когда ты идешь на смерть и понимаешь, что живешь последние секунды, тебе все равно на все и вместе с тем замечаешь нюансы.

Киллер влюбился в принцессу. Нет у тебя шансов, Фил, и жизни нет, это все так, игра в русскую рулетку и контрольный уже скоро.

Несколько пролетов, пару поворотов и вот я вхожу в кабинет Царя. Иван Кровавый упирает в меня бесцветные глаза с точками зрачков.

Сейчас он кажется каким-то безумным, глаза блестят в горячке, рука на перевязи. Знатно его изрешетило.

Одет, как всегда, в белоснежное. Дьявол любит белый цвет. Поразительно.

– Ну, здравствуй, Джокер.

Произносит холодно. Смотрит в глаза, и я киваю.

– Я промахнулся, – говорю сразу не расшаркиваясь.

– Знаю…

Отвечает спокойно, только за этим спокойствием чую бешенство.

– Объяснения, ассасин? – чеканит слова.

– Не рассчитал угол ветра.

Царь выдыхает.

– Не рассчитал, значит…

– Три миллиметра.

Губы растягивает в улыбке.

– Сдается мне, что это был не промах, а хирургия… Сосунка Серебрякова пожалел?!

Спокойно встречаю ледяной взгляд.

– Иногда промах это только промах, Царь.

– Закон знаешь?!

– Знаю. Ассасин платит жизнью. По-любому цена промаха смерть. Я пришел платить.

Молчит. Раздумывает. Даю время.

– Интересный ты пацан, Джокер. Собой рискуешь, под пули бросаешься, Мэри прикрыл, потом рванул за исполнителем и поймал, выбил признание… Все просекаешь. По понятиям вроде, и вдруг промазал и даже отмазки нормальной нет.

И тут у меня вопрос: если тебя перекупили, в чем я сомневаюсь, то почему ты пришел держать ответ?

– Ассасина не перекупить, Царь.

Отвечаю и смотрю в глаза своей смерти.

Лицо Вани Кровавого становится маской, непробиваемой, непроницаемой. Взгляд сцепляется с моим, и я стою до последнего на своем.

Я промахнулся. И готов принять наказание. Сам решение это принял, сам пошел на промах. Не лгу. Там были только я и винтовка, и никого, кроме меня.

Внезапно нарушает повисшее молчание и озвучивает приговор:

– Хорошо, Джокер. Цена ошибки смерть. Ты знаешь.

– Да. Таков закон для ассасина.

Кац бросает на меня странный взгляд, молча смотрит, ждет чего-то, и я молчу. Базарить больше нет смысла.