Принцесса душ

Ее подруга фыркает от смеха.

– Однажды я тоже пробовал так делать, – вклинивается Мика. – Но рядом с Ноксом это не работает.

Я отмахиваюсь от них и наблюдаю, как Лео перерезает последнюю нить веревки. Воздушный шар вздрагивает, когда его наконец-то освобождают от пут. Когда шар начинает подниматься, я хватаюсь за край корзины, но Селестра забывает сделать то же самое.

Она судорожно втягивает воздух, а затем спотыкается и начинает падать.

Я хватаю Селестру за руки, радуясь, что на ней одежда с длинным рукавом. Последнее, что мне сегодня нужно, это еще одно предсказание.

Селестра глядит на меня и удивленно моргает, ее желтые глаза подобны полночному солнцу.

Они удивительные, а меня всегда привлекали необычные вещи. Селестра Сомниатис – самая настоящая загадка.

Я крепко удерживаю ее и чувствую, как она начинает дрожать. Одежда девушки все еще мокрая после падения в озеро.

– Знаешь, – бормочу я, прочищая горло. – Когда Лео попросил тебя за что-нибудь ухватиться, он не имел в виду меня.

Глаза Селестры расширяются, и она быстро отталкивает меня.

– В следующий раз просто дай мне упасть, – огрызается она, схватившись за одну из веревок, которыми корзина крепится к куполу шара.

Я смеюсь и опускаю взгляд на удаляющуюся землю. Шар, как настоящая бабочка, поднимается все выше и выше в небо. Сильный ледяной ветер обдувает затылок.

– Счастливого полета! – кричит Лео, его голос едва слышен. – Постарайтесь не погибнуть!

Я ухмыляюсь и продолжаю смотреть, пока Лео не превращается в размытую точку. Вскоре я и вовсе перестаю его видеть.

Мы поднимаемся все выше, а облака плотным пологом окутывают остров. Этой ночью мы со сбежавшей принцессой покидаем Вистилиаду.

Глава 20 Селестра

Прохладный ветерок ласкает щеки. В тесной корзине воздушного шара я залечиваю раны Ирении, а мимо проносится ночь. Мир кажется неподвижным.

Тихим.

Единственные звуки – это голоса Нокса и Мики, которые обсуждают, что делать, когда мы приземлимся. Время от времени они затихают, и Мику тошнит.

– Пресвятые души, – поморщившись, стонет Нокс, когда его друга рвет за борт. – Надеюсь, это не приземлится на чью-нибудь голову.

Мика стонет и прижимает руку к животу.

– Кажется, я сейчас отключусь.

– Ты такой неженка, – усмехается Нокс. – Как бы ты прошел через обряд посвящения без меня?

– Вдали от тебя у меня больше шансов остаться в живых, – парирует Мика.

Нокс заливается смехом.

Он выглядит таким расслабленным рядом с другом, и это кажется странным. Это сильно отличается от нахального солдата, потворствующего королю и размахивающего мечом, как трофеем.

Это также не похоже на юношу, что ворвался в мою комнату глубокой ночью и потребовал предсказание, которое спасет его жизнь.

Нокс приспосабливается и меняется в угоду ситуации. Я могу его понять. Всю свою жизнь я преуменьшала собственную значимость, чтобы не затмевать остальных. Я превратила себя в марионетку, которая понятия не имеет, кто она такая за стенами башни.

– Ай!

Ирения резко втягивает воздух, я отрываю взгляд от Нокса и осматриваю лодыжку девушки.

– Ой, – шепчу я, поежившись. – Прости. Я никогда никого не лечила.

– Теперь я понимаю, почему, – поддразнивает Ирения. – У тебя не очень-то хорошо получается.

Я показываю подруге язык. Мне хочется ткнуть ее в ребра, но я знаю, что они сломаны.

Каждая часть ее тела выглядит поломанной. Весь последний час я пыталась залечить раны Ирении. Тело пронизывает слабость, а глаза грозят сомкнуться, но я не могу остановиться. Ирения страдает, и в этом виновата только я.

Мягко прижимаю ладонь к ее лодыжке, а затем провожу другой рукой по нежной коже над ребрами девушки и закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться.

Я чувствую, как меня пронизывает магия предков. Силы пытаются найти раны, которые нуждаются в исцелении. Я собираю эту силу и позволяю ей просачиваться в тело Ирении.

Я молюсь Асклепине, чтобы магия повиновалась.

Говорят, наша богиня исцеляла магией целые деревни. Я же залечивала только свои раны. Мать с королем никогда не учили меня тому, как помогать другим.

Зачем?

Чем раньше кто-то умрет, тем раньше мы получим его душу.

– Отдыхай, – шепчу я Ирении, как только чувствую, что магия ускользает.

Я почти полностью истощена.

Кожа подруги больше не покрыта багрово-фиолетовыми синяками, и Ирения не вздрагивает от боли при малейшем движении. Возможно, я все сделала правильно. Собрала кости воедино.

Я вытираю текущую из носа струйку крови, прежде чем она успевает капнуть на одеяло, которым я укрыла Ирению.

– Завтра станет лучше, – обещаю я, приглаживая волосы подруги ладонью, облаченной в перчатку. – Отдыхай.

Ирения кивает и закрывает глаза, ее дыхание сбивается под тяжестью усталости.

Я встаю на ноги и подхожу к краю корзины, благодаря которой мы парим в небе.

– Как она? – спрашивает Нокс.

Он стоит рядом и указывает на Ирению, лежащую на плетеном полу.

– Она поправится, – отвечаю я. – Как себя чувствует твой друг?

Я гляжу на Мику, которого все еще тошнит в другом конце корзины.

– Драматизирует, – усмехается Нокс.