Принцесса Элли

— А возведение стен — это работа для двоих. Если только кто-нибудь из других парней не придет…

— Нет. — Я качаю головой, пытаясь рассеять туман. — Нет… Мама Томми все еще не выпускает его из дома. Все остальные работают. Так что я делаю все сам.

Затем Николас говорит таким тоном, который не оставляет места для споров:

— Не сегодня, сегодня ты точно один не справишься.

* * *

После того как я показываю принцу дом, мы приступаем к работе. Развешивание гипсокартона и шпаклевка — не самое легкое упражнение, и, поскольку день, как обычно, теплый, к полудню я промокаю насквозь, вылив с потом весь яд прошлой ночи. Мы заказываем сэндвичи на рынке в нескольких кварталах отсюда, и после регидрации и горячего душа я уже меньше чувствую себя кучей мусора, на которую кто-то помочился.

Есть цитата из фильма — я забыл, из какого именно, — о том, что идеальный способ закончить тяжелый рабочий день — это выпить бутылку пива. Тот, кто это написал, знает свое дело. Потому что позже мы с Николасом сидим в саду на заднем дворе, у каждого по бутылке холодного пива, и наблюдаем за заходом солнца.

Горизонт светится темно-розовым и ярко-оранжевым — как будто Бог чиркнул спичкой и теперь все небо в огне. И я думаю об Элли… О том, как я хочу, чтобы она была здесь, смотрела на закат в моих объятиях, у меня на коленях, каждую ночь.

— Я скажу тебе кое-что, о чем я никому не рассказывал, — говорит Николас, глядя в небо. — Когда я впервые вернулся домой после отречения и посетил свое первое мероприятие, это было… странно.

Он упирается локтями в колени, смотрит на бутылку, ковыряет этикетку.

— То, как они смотрели на меня… Все изменилось. Это чувствовалось в воздухе. Не думаю, что я полностью осознавал, каким уважением я пользовался раньше, какой властью обладал — до того момента. Пока власть не стала меньше. Я чувствовал себя… кастрированным.

Я киваю, потому что это именно так — ни больше ни меньше.

Даже учитывая семью, из которой я родом, я никогда не чувствовал, что на меня смотрят свысока, с тех пор как мне исполнилось пятнадцать лет. Я много работал, я лучший в своем деле, и это важно для меня. Мысль о том, что люди подумают, что я пытаюсь пролезть в щель, взять что-то — кого-то, — чего я не заслуживаю… неприятна. Она лежит у меня в животе, как гнилая пища, которую нужно отрыгнуть.

— Ты знаешь, как долго это продолжалось? — спрашивает Николас.

— Как долго?

— Около пяти минут. Именно столько времени мне потребовалось, чтобы заметить Оливию в другом конце комнаты. И тогда я подумал — у меня будет она… Я буду с ней. Буду любить ее и буду любим ею… всегда. Эта поразительная, невероятная женщина. Тогда я спросил себя: почему мне не наплевать на мнение людей, на которых мне всегда было наплевать и до сих пор наплевать? — Он щелкает пальцами. — И вот так неуверенность получила пинок под зад. И я снова почувствовал себя самим собой.

Я делаю глоток своего пива.

— Значит, все так просто, да?

Николас задумчиво смотрит на меня.

— Когда ты смотришь на нее, весь мир как бы… исчезает? И она — единственное, что ты видишь? Единственное, что ты когда-либо хотел видеть?

Я глупо улыбаюсь.

— Да… да, так и есть.

— Тогда да, так просто.

Николас пьет свое пиво.

— Кроме того, когда все сказано и сделано… Я все еще принц, а ты все еще можешь убить любого голыми руками. Так что… — он постукивает своей бутылкой по моей, — твое здоровье.

23. Элли

Покинув дом Логана прошлой ночью, я не вернулась на бал. Я не смогла. Не смогла представить, что мне придется натягивать улыбку и притворяться, что со мной все в порядке. Что я не чувствую себя так, будто моя грудная клетка заполнена бетоном. Но, хотя мне было грустно, я не плакала. Потому что не похоже, что мы с Логаном расстались — как будто между нами все кончено, как будто мне нужно это оплакивать. Больше похоже на то, что мы застряли, запутавшись в виноградных лозах, которые крепко держат нас.

Оливия пришла ко мне в комнату. Она рано ушла с вечеринки, потому что устала, и даже в туфлях на плоской подошве ее ступни и лодыжки отекли. Ее пальцы на ногах похожи на десять опухших сосисок — вроде тех, что Боско однажды съел. Наш папа приезжает в Весско на следующей неделе, так что он будет здесь, когда родятся дети, и он привезет с собой Боско — маленького демона. Будет здорово увидеть их, поговорить с моим отцом, обнять его. Я скучала по нему. Он хорошо умеет напоминать мне, что даже когда жизнь трудна, мы можем разобраться в ней, сделать ее лучше.

Мы с Лив говорим о мужчинах. Какими глупыми они могут быть, какими упрямыми. Она говорит, что перемены трудны для всех, но для таких лидеров, как Логан и Николас, это особенно нелегко. Оливия очень разумна — она дала мне мудрый совет пожилой замужней женщины.

Затем она предложила мне свою биту.

Я люблю ее.