Принцесса Элли

Затем, мгновение спустя, она бросается на меня. Накрывает мое тело своим, обхватывает руками кресло и обнимает меня.

— Элли, остановись! — Кровь стынет от ужаса в моих жилах, ведь он может застрелить ее.

Но он не стреляет. И она не останавливается. По крайней мере до тех пор, пока не вкладывает холодный, стальной нож, который я привязал к ее лодыжке много лет назад, в мою руку, за стулом — там, где ублюдок не может этого заметить. Когда она смотрит мне в лицо, ее зрачки сужаются и фокусируются; теперь она спокойна, почти невозмутима.

Она поворачивает голову, уставившись на пистолет, направленный на нее.

— Я позвоню. Я сейчас позвоню своей сестре.

— Вставай! — Подонок, который скоро умрет, сдергивает Элли с меня и швыряет ее к столу. Она демонстративно возится с телефоном, роняет трубку, давая мне время перерезать пластиковые стяжки на запястьях.

Я жду, пока он опустит пистолет немного в сторону, чтобы он не был направлен на Элли. А потом я делаю рывок. Вскакиваю и хватаю его.

Выстрел эхом отдается в комнате, разрывая мои барабанные перепонки, за ним еще один…

Потом, с твердым, резким поворотом моих рук и звуком ломающейся шеи — все кончено. Он падает мертвой кучей к ногам Элли.

Я сгребаю ее в объятия, слабую и отяжелевшую от осознания, что она в безопасности. Я осматриваю ее тело, провожу по ней рукой, проверяя, нет ли травм.

— Ты ранена? Он тебя ранил?

Она качает головой, а затем кричит:

— Логан, у тебя кровь!

— Всего лишь царапина. — Я веду ее к двери, мое плечо пульсирует.

Элли хватает с кровати рубашку, когда мы выходим в коридор. Я прислоняюсь к стене, сползая на пол. Она зовет на помощь, и начинается суматоха, люди бросаются к нам и в комнату.

Элли рвет свою рубашку на две части и прижимает одну к моему плечу, а другую к руке, и у меня вырывается стон — потому что мне очень больно.

— У тебя сильное кровотечение.

Ха. Так и есть. Белая ткань быстро краснеет.

Я пожимаю плечами:

— Пара царапин. Не волнуйся.

Но она волнуется. Ее пухлый маленький рот плотно сжат, а брови нахмурены.

Я наклоняю голову в ее сторону:

— Ты сегодня очень хорошо выглядишь, Элли.

Ее глаза ярко сверкают, зрачки вспыхивают.

— Серьезно? Ты что, под кайфом?

Я ухмыляюсь, чувствуя себя и правда немного под кайфом.

— Поцелуй меня, любимая.

Вместо этого она кричит на меня.

— В тебя, мать твою, стреляли, Логан!

Я показываю на нее пальцем, притягивая поближе. И подмигиваю.

— Самый подходящий момент для поцелуев.

Затем я обнимаю ее здоровой рукой и накрываю ее губы, похожие на розовый бутон, своим ртом, целуя ее глубоко и долго.

А потом… теряю сознание.

24. Элли. Две недели спустя

Королева посвятит Логана в рыцари. За выдающуюся жертву Короне. Сегодня мы получили официальное уведомление. Скоро он станет сэром Логаном.

Я еще не продумала детали, но у меня такое чувство, что в будущем этот титул станет частью захватывающей ролевой игры в нашей спальне.

История уже во всех газетах. Как он спас всех — принцессу Оливию, ее детей и ее сестру. Он герой. Не то чтобы это было для меня новостью, он был моим героем в течение многих лет, но теперь он стал и героем Весско.

Однако, что касается реабилитации после огнестрельных ранений в плечо и руку… он просто большой ребенок.

Типичный. Мужчины.

Я думаю, он ведет себя так нарочно. У меня чешется под повязкой, мой суп остыл… Мой член встал — как насчет того, чтобы ты подошла сюда и помогла мне с этим, милая?

Доктор говорит, что ему ни в коем случае нельзя напрягаться, но представление о напряжении у Логана и у меня — это две разные вещи. Он пока не порвал швы, но это не из-за недостатка усилий.

Он ужасный пациент. Сексуальный, задумчивый и слишком милый для своего же блага.

Он говорит мне, что любит меня, каждый день. Каждый. День. Первым делом утром, последним делом перед тем, как мы засыпаем в объятиях друг друга. И это волнует меня, заставляет мое сердце каждый раз биться все сильнее и сильнее.

Логан смирился с тем, что в доме охрана, потому что в тот день, когда он вышел из больницы, я переехала к нему. Быть защищенным, а также самому быть защитником больше не гложет его, как это было поначалу.

Вид пистолета, приставленного к моей голове, изменил его приоритеты.

Теперь Логан не против, что меня окружает небольшая армия, охраняет дом и новую жизнь, которую мы строим с ним вместе. Он подружился с парнями-телохранителями — говорит им, когда они делают что-то не так, отчитывает, когда замечает, что они смотрят на мою задницу.

Он еще не сделал никаких серьезных шагов в отношении трудоустройства, но склоняется к созданию собственной консалтинговой охранной фирмы. Это то, в чем он хорош, то, что он знает — это его призвание, его долг, говорит он. На данный момент у него все в порядке с деньгами, он живет за счет сбережений и сосредоточен на ремонте дома и реабилитации.

Что бы Логан ни решил, он добьется успеха — ничто не сможет ему помешать.