Принцесса и её зверь

Они не знали меня, не знали изумрудных лесов и цветущих зарослей шиповника. Не видели замков фей, неба в былинках магии и безумных горных рек. Но и я не ведала их жаркого счастья, голубых озёр средь песков и круглых плодов, что висели на странных деревьях с лохматыми макушками. Мы словно открыли друг для друга окна в свои миры, которые, соприкоснувшись, радовались своей непохожести и не стеснялись любопытства. Это была магия, прежде мне неведомая, тихая и красивая, важная не для тела – для души. Всю ночь она была со мной, и ушла только на рассвете, когда закончился дождь, а Вэйл наконец-то стал весь тёплый.

Я осторожно вылезла из-под плаща и посмотрела в окно: проглянувшее солнце придало лесу яркости, и капли на ветвях висели, словно хрустальные бусины. Так и хотелось собрать их и нанизать на нитку, чтобы потом это ожерелье ещё и тоненько звенело при ходьбе.

– Горностайчик… – донеслось в спину, и я метнулась к Вэйлану.

– Я здесь!

– Ты, наверное, голодная, – хрипло сказал он, приподнимаясь.

Я обняла его за плечи, помогая сесть, и стараясь не задеть ни единой повязки.

– Не беспокойся об этом, Вэйл. Хотя ты сам наверняка голоден…

– Ничего, – отозвался он, как будто заново привыкая дышать. – Зато выспался.

– Спалось хорошо, – кивнула я. – Как будто кто-то всю ночь пел мне колыбельную. Хотя никакая чудная грёза не сравнится с настоящим, где есть ты. Просто смотрю – и не верю до сих пор.

– У тебя наверняка много вопросов накопилось, – отозвался Вэйл со слабой улыбкой.

– У меня накопилось много чувств. – Я шмыгнула носом. – Боли и любви больше всего.

Я поцеловала его в краешек губ, потом, очень осторожно, в губы, и, увидев, каким тоскливым стал взгляд Вэйла, принялась целовать его везде, где не было ран.

– Потерпи, Вэйл… немножко… Всё заживёт! Я сейчас ещё тебе микстуру дам. Я буду о тебе заботиться, всегда буду рядом! Никто больше нас не разлучит – ни короли, ни сами боги.

Он улыбнулся, не сопротивляясь моей настойчивой ласке, и долго молчал, поглаживая мои локти в перерывах между поцелуями и моими взволнованными бормотаниями, но потом всё-таки сказал:

– Я привык терпеть боль, и даже не думал жаловаться на раны, но мне нравится, когда ты так надо мной воркуешь.

– Значит, продолжать?

– Да, Тэа. Именно эта целительная ласка необходима мне, чтобы чувствовать себя живым.

– И это как раз то, что я в силах тебе дать, хотя хотела бы сделать гораздо больше.

Я снова поцеловала его, а затем принялась разбирать ворох потускневших прядей. И то, как доверчиво он склонял голову, как прикрыл веки, расслабляясь, как глубоко и ровно дышал – говорило о многом.

Однако, нашлась и другое лекарство, более действенное. Сам лесной воздух обладал особой целительной силой, пусть магия здесь едва трепетала. Муж, поначалу крепко за моё плечо державшийся, спустя пару минут уже шагал уверенно, хотя и предупредил, что далеко лучше не забредать.

– Всё-таки где мы? – не выдержала я. – И как называется то создание, в которое ты превратился?

– Тиуград, предок грифона, – отозвался Вэйл. – Он способен открывать путь сквозь пространство своим дыханием. А привёл я нас в далёкий северо-западный край, рекомый Аюрвеиль.

– Так далеко! – воскликнула я. – Верхом больше двух месяцев!

– Но благодаря порталам мы добрались за несколько часов. Здесь почти безопасно, главное теперь, мне восстановиться.

– Возможно, мой свет нас сокроет, – робко предположила я.

– На какое-то время, – кивнул Вэйл. – А пока давай успеем найти съестное до нового дождя.

Грибник из него был никудышный, да и я не все их виды узнала. Правда, белых мы всё-таки набрали, а ещё нашли орехи и ягоды.

– Хорошо бы порыбачить, – сказал Вэйл, рукавом дряхлой, найденной в домике рубашки, утирая со лба пот.

– Вряд ли в таком состоянии ты сможешь закидывать сети, – нахмурилась я. – Бледный, как поганка! Пойдём в дом, здесь хватит для перекуса. Потом, когда тебе станет хоть немного лучше, попробуем поймать рыбу.

Вэйл был не против. В этот раз стремительного исцеления не получилось, он выздоравливал медленно и трудно. Когда он, покинув дом Жэрха, из волка превратился в человека – он был сильнее и целее теперешнего. Но возвращение души, и боль, и превращение в зверя из высших рас сделали его практически беззащитным. Было и ещё одно объяснение подобному истощению.

– Жэрх истязал мою душу, но, так как у меня было ещё две запасных, они помогли мне. В этот раз пострадало именно моё физическое тело.

– А что Элиот? – тихо спросила я, разматывая повязку у него на бедре, где выступила кровь.

– Вряд ли я смогу простить его и Тэррана. Они провели совсем другой обряд, на который я не давал согласия. То есть я думал, что согласился на одно, а получил только прохладный сумрак.

Не выдержав, я на мгновение обняла его, и почувствовала, как мужчина тихо выдохнул.

– Как ты смог вернуться? – прошептала я.