Принцесса и её зверь

– И мне, ведь бури бывают и здесь. Я всегда думала о нас, как о деревьях, чьи души-семена способны путешествовать с облаками. Мы одновременно зависимы от своей единственной родины – и уносимся прочь в иные миры, прорастаем там, где вкус почвы и дождя совсем другой. Нас то ласкает солнце, то целует дождь, то треплет ветер, а иногда пожирает пламя. Но, даже погибнув в огне, мы можем возродиться с новыми ростками, если сохраним свои корни.

Мы одновременно повернулись на бок лицом друг к другу.

– Девочка моя, – негромко сказал Вэйл. – Чего бы ты желала? Я постараюсь дать тебе всё самое лучшее.

– Ты уже дал. Ты рядом – и это лучшее. Ты здесь – и для меня сбылось всё. А дом у нас будет непременно, и сад, и уют… и дети.

– Да, – хрипло отозвался он. – Вот на этом давай остановимся подробнее.

Я тихо рассмеялась, и Вэйл тотчас меня поцеловал. Он был настойчив, как и всегда, но чересчур поспешен, что смущало больше обычного.

– Прости… – выдохнула я, потерявшись в страстном поцелуе. – Не успеваю за тобой…

Он улыбнулся.

– Не стоит за это просить прощения, волнушка.

– Но разве тебе будет приятно слышать подобное, останавливаться внезапно?

– Ты – не моя рабыня! – нахмурился Вэйл. – Говори, если тебе неприятно. – Он щекотно поцеловал меня в шею. – И о своих желаниях не стесняйся рассказывать.

– Мне это трудно даётся, – отозвалась я, пряча нос у него на груди. – Я ещё даже не привыкла видеть тебя обнажённым, а уж обсуждать нашу близость… – Сглотнула, когда он коснулся большим пальцем моих губ, и сказала тихо: – Но то, что ты делал в хижине, мне понравилось. И тот первый раз…

Вэйл взял в ладони моё лицо.

– Я постараюсь сделать так, чтобы каждая близость доставляла тебе удовольствие.

– А тебе каждый раз хорошо со мной? Тебе всё нравится?

– Да, Тэа. Мне достаточно видеть свет твоих глаз, чувствовать, как ты обхватываешь меня ногами. – Он провёл руками по моей спине до ягодиц, прижимая к себе плотнее. – Мне нравится твой запах, твой вкус, твоя доверчивость. Тебе достаточно улыбнуться, распуская волосы, чтобы возбудить меня. Или потянуться, показав из-под одеяла прекрасную ножку, а, ещё лучше, грудь.

– А меня возбуждает, когда ты так говоришь со мной.

Он поцеловал меня, одновременно легко скользнув внутрь, и слова стали излишни. Тёплая вода расслабляла, к тому же Вэйл двигался медленно, и трепетало внутри важное чувство, способное играть на струнах души. Это была уютная, особенно нежная близость, похожая на сон в облаках. Я то поднималась в вышину, то медленно опускалась вниз, к тягучим ласковым потокам, а Вэйл подхватывал меня, всё теснее к себе прижимая. И когда ритм наших сердец и тел стал единым, облака окутали грёзу мощным ливнем…

Вэйл открывался мне с неожиданных сторон. Оказывается, он умел играть на скрипке, отлично владел коротким копьём, и, словно мальчишка, обожал лазать по деревьям. Мы даже сходили на тёплые озёра, где искупались обнажёнными средь дрожания паровых облаков и задумчивых ликов серых валунов, а потом отдыхали в розовом срубе на берегу, выстроенном как раз для любителей ночного плавания. Казалось бы, не могли счастливые воспоминания идти одно за другим, но так оно и получилось, ведь через несколько дней состоялась свадьба. Не зря Вэйл говорил о близости аюрцев к звёздам: торжество начиналось в шесть вечера и завершалось поздно ночью. Главным в нём был не пир, и не танцы, не наряды и не подарки гостей, и даже не сама клятва. Самым важным считался Путь, который преодолевали влюблённые. Пусть это был лишь подъём в гору, преодоление его символизировало саму судьбу, и каждый шаг, каждое маленькое событие имели особое значение. Споткнулся ли жених, или невеста чихнула, или бабочка села кому-то на плечо – любой знак не был случайным. Поначалу это показалось мне забавным, но, чем дольше слушала маму, тем больше убеждалась, что предсказания тропы сбываются.

– Есть на земле места, где сила раскрывается иначе, – сказала мама. – И гора Бают – одно из таких. Вы поймёте, когда мы там окажемся. Даже самые суровые войны это ощущают.

– Вы намекаете на меня, госпожа Майфер? – усмехнулся Вэйл, и мы с мамой рассмеялись.

Меня радовало, что они быстро нашли общий язык, хотя Вэйл по-прежнему куда охотнее общался со мной, нежели с остальными. С королевой и придворными, воинами и магами он был вежлив, но сдержан. Со мной бывал даже весёлым, хотя и редко. Ему через многое пришлось пройти, многое вытерпеть, а люди, в жизни которых много боли, редко хохочут во весь голос. Куда чаще Вэйл улыбался глазами, и я всегда могла понять, когда его мучают трудные мысли. Счастье, что этого не происходило в последние дни и тем более в день венчания.

Для нас делали специальные украшения: серебряный венец с лунными камнями – для невесты, и серебряный браслет о двух звериных головах – для жениха. Конечно, у Вэйла зверями стали волк и тиуград.

– Вообще-то я не люблю украшения, – сказал он. – Только амулет – подарок матери – и носил. Но, раз такова традиция…

– Она ведь не наша, – напомнила я.

– Тем интересней посмотреть, действительно ли этот браслет укрепляет магию.