Принцесса крови

– И все же, Дама Жанна? – в тоне герцога был вопрос.

– Все болезни лечатся милостью Божьей.

– И как же мне добиться этой милости? – еще тише спросил герцог.

– Вы и впрямь хотите знать это? – глядя в глаза хозяину маленькой страны, проговорила девушка.

– Да! – обретая надежду, чуть громче воскликнул герцог.

– Вам стоит отказаться от любовной связи с дамой дю Мэй и вернуться к законной супруге, монсеньер, – объяснила Жанна.

Герцог опешил – он наделся на более скромный вариант.

– Вы… уверены?

– Абсолютно.

– Но это такая дорогая плата! – с горечью воскликнул герцог.

Жанна пожала плечами:

– Зато верная.

Карл Лотарингский скорбно вздохнул – он не готов был расстаться со своим сокровищем! А оно, это сокровище, как раз входило в залу, кутаясь в отороченное горностаевым мехом сюрко.

– Нам будет вас так не хватать, Дама Жанна! – еще издалека воскликнула Анизон дю Мэй. Тон ее бархатистого голоса был приторным. – Но как только вы расправитесь с англичанами, приезжайте! – Она уже подошла к ним. – Ради этого мы устроим новый турнир! – Молодая красавица взглянула на старого любовника. – Не так ли, монсеньер?

– Именно так, моя горлица! – воскликнул тот.

Жанна не могла сдержать улыбку, когда увидела, как расцвело при виде Анизон дю Мэй лицо старого герцога, каким мягким и поющим стал его голос. Воистину, Карл Второй Лотарингский был счастлив!

Утром 20 февраля Жанна и ее свита выехали из Нанси в направлении Вокулера.

Вечером они добрались до места. Жанна заночевала в доме семейства Руайе, а утром 21 в костюме Рене Анжуйского, в черных в обтяжку парчовых штанах и узком приталенном жакете с пышными рукавами, подпоясанном широким ремнем с кинжалом на правом бедре, и берете, заломленном на бок, предстала пред очами Робера де Бодрикура. Капитан Вокулера уже был наслышан о ее подвигах, которым ничуть не удивился. Он уже давно понял – от Дамы Жанны можно ожидать любых сюрпризов! Если что и привело его в замешательство, так это костюм и еще более стрижка Жанны, – она так походила на юношу!

– Вы готовы отправиться в путь? – спросил у нее капитан Вокулера в присутствии Бертрана де Пуланжи, Жана де Новелонпона и молодого человека, по виду щеголя. Это был Колле де Вьенн – королевский гонец. – Если да, то когда?

– Лучше сегодня, чем завтра, и лучше завтра, чем послезавтра, сир де Бодрикур, – просто ответила Жанна.

Поймав на себе восхищенный и полный любопытства взгляд Колле де Вьенна, она улыбнулась гонцу своего венценосного брата.

– Зовите меня просто Робер, – ответил капитан Вокулера.

Ее признали в Нанси, рассудил он, она показала себя не только чудачкой-принцессой, но и отважным воином, что разделалась с бургундским рыцарем, так не стоит ли им перейти на дружеское обращение?

– Тогда и вы зовите меня просто Жанной, – сказала девушка. – А я с удовольствием буду звать вас «добрый Робер». Ведь если бы не вы…

– На все Божья воля, Жанна.

– И то верно, – сказала она.

– Вот что еще, – он в которой раз оглядел ее ладную фигуру. – Вы думаете ехать в женском платье?

– С большей охотой я бы отправилась в мужском костюме, который мне подарил герцог Рене. И в латах, ведь мы будем двигаться по землям Филиппа Бургундского, не так ли?

– Именно так, – кивнул Робер де Бодрикур. – Но я надеюсь, что все обойдется. Мы с моей супругой будем молиться за вас, Жанна…

Лицо девушки расцвело улыбкой.

– Столько людей обещали молиться за меня, что теперь я уверена наверняка – мы минуем все опасности!

Робер де Бодрикур тоже улыбнулся – уверенность девушки успокаивала его сердце. Он взглянул на Жана де Новелонпона:

– Дорога будет долгой, мой друг, разыщи сменную одежду для… Жанны. Прачек у вас не будет! – улыбнувшись девушке, со знанием дела добавил капитан Вокулера.

Рыцарь поклонился:

– Я найду для Дамы Жанны сменную одежду и обувь. Если что, возьму у моих людей.

– Именно так, – кивнул Робер де Бодрикур. – Этот день даю вам на сборы. – Он хлопнул по подлокотникам своего капитанского кресла. – Завтра утром – в дорогу!

Засыпая в доме супругов Руайе, Жанна даже не догадывалась, что находится в эпицентре настоящего смерча – из писем, касающихся ее персоны, переживаний многих влиятельных особ Европы, возлагающих на девушку с окраин королевства большие надежды, из яростных споров, недоверия, козней, огромной любви простого народа, особенно орлеанцев, которым уже сообщили о грядущей Деве. И конечно, ничего не знала Жанна о нарождающейся ненависти к ней со стороны ближайшего окружения Карла Валуа в лице Ла Тремуя и де Шартра, находящихся в эти дни на пике своего фавора. Как не знала и о надежном щите в лице королевы четырех королевств – Иоланде Арагонской.

Она жила только одним – встречей с «милым ее сердцу дофином Карлом».

Было еще темно, когда в дом супругов Руайе постучали. Это пришел Дьёлуар. Жюльен находился при Жанне. Пора было вставать. Жанна умылась, оделась в мужское платье, позавтракала.

Когда Дьёлуар и Жюльен разложили перед девушкой доспехи, в дверь вновь постучались – очень осторожно. Оруженосцы переглянулись. Прислуга Руайе открыла дверь – на пороге стоял заспанный Жан Фурнье, кюре Вокулера.