Принцесса Лиза, которая прилетела на воздушном шаре

Тем временем яблоневые ветки прогорели, и внутри железной коробки образовалась горка раскалённых углей. Они злобно потрескивали и хищно сверкали красными огоньками через круглые дырочки. Палачи установили сверху консервную банку, на боку которой сохранилась золотистая надпись «Шпроты балтийские», и принялись размахивать большими картонками, заставляя угли разгораться с новой силой. Около мангала стало жарко, и толпа зрителей отодвинулась подальше.

На круглых алюминиевых лбах охранников выступили капельки пота. Они вполголоса переговаривались между собой.

– Эй, там сзади, не наседайте так сильно, а то жарко становится. Сами того гляди расплавимся, – попросил передний конвоир.

– Прибавь шагу – тогда не расплавишься.

– Жарковато стало. Давайте побыстрее. Раньше сядем – раньше выйдем.

– Нельзя садиться. Идти надо.

– Никто и не садится. Ты что, дурак? Не понимаешь? Это поговорка такая.

– Прекратить поговорки в строю. Сделаем дело – и гуляй смело.

– Мне сегодня гулять некогда – я в караул поступаю.

– Не поступаю, а заступаю. Балбес неграмотный…

Они бы так и продолжали переругиваться, но их заглушил грохот походных барабанов и гудение труб. Все повернулись в сторону источника звука.

4

На большом пне, сохранившемся от давным-давно спиленной сосны, Моня и Кузнечик устанавливали телевизионную аппаратуру, готовились к прямому репортажу с места события. Для музыкального оформления экзекуции они притащили круглый чёрный динамик от старинного радиоприёмника и сейчас настраивали качество звука, проигрывая запись старинного военного марша:

Горит огонь, иль валит чёрный дым –

Наш командир в бою непобедим.

И за его могучую спиной

Мы в смертный час идём с тобою и со мной.

Кроме телевизионщиков на пне расположились несколько официальных лиц: капрал Засов, отвечающий за транспортировку и охрану преступника; судья Ужак в чёрной мантии – представитель законной власти; и брат Бутон, роль которого никому не была понятна.

– Внимание! Внимание! Граждане и гражданки, государственные служащие и представители частного капитала, наёмные работники и свободные труженики, – торжественным голосом объявил в микрофон Монокль Карлович, – к вам обращаюсь я и прошу тишины. Работают все телевизионные каналы и радиостанции Ничейного Острова. – Люди у подножья пенька удивлённо переглянулись. Все знали, что на Острове имеется только один телевизионный центр и одна музыкальная радиостанция. – Сегодня мы ведём наш репортаж с места выдающегося события. Здесь и сейчас на глазах всей прогрессивной общественности свершится акт высшей справедливости. Известный злодей Ножик понесёт заслуженное наказание за свои совершённые и замышлённые преступления… – Сбившись от одновременного произнесения большого количества шипящих звуков, Моня закашлялся и поперхнулся.

– Позор, Дракончику! Ножик ни в чём не виноват, – раздался из толпы одинокий звонкий голос.

Это крикнул Федя Гвоздь. Но людей на поляне собралось так много и стояли они так плотно, что совсем не было ясно чей голос прервал торжественную речь знаменитого телевизионного деятеля. Солт-энд-Пеппер попытались пробиться через толпу, чтобы выявить и арестовать крикуна, но у них ничего не получилось.

– Слово предоставляется пастырю обители расцвета и увядания, его преосвященству брату Бутону, – наконец откашлявшись провозгласил Моня.

Несколько человек из толпы приветственно захлопали в ладоши. Наверное, это были активные сторонники брата Бутона, или случайные граждане, которым он с утра успел уже выдать по бутылочке шипучки, разбавленной цветочным нектаром с Душевной клумбы. Из группы рабочих, приведённых Федей Гвоздём, отозвались громким свистом. Было непонятно: осуждают свистуны преподобного брата или таким необычным образом поддерживают его.

– Братья и сёстры, – сказал брат Бутон и простёр ладони с толстыми пальцами над головами собравшихся у подножья соснового пня. Широкие рукава коричневого балахона сползли к плечам, открывая тонкие костлявые руки. – Призываю вас с благодарным смирением принять справедливый приговор нашего суда и поддержать деятельность его превосходительства господина Дракончика по наведению и поддержанию порядка на Острове. А несчастного оступившегося брата нашего Ножика призываю принять законное наказание с должным смирением и покаяться в содеянном перед всем честным народом и лично перед его превосходительством господином Дракончиком.

– Не дождётся! – твёрдо сказал Ножик и попытался выкрутиться из проволоки.

Толпа одобрительно загудела, раздались свистки и отдельные выкрики с разных мест, которые в общем шуме трудно было разобрать.

– Заключительное слово предоставляется судье Ужаку, – сказал Моня. – Ваша честь, прошу дать команду исполнителям к началу процедуры.

5