Принцесса Намонаки

Солнечная веранда раскинулась вокруг идеально круглого пруда, в котором раньше резвились карпы, а сейчас было скучно и как будто пусто. Надеюсь, эти юрэй карпов не съели, а то жалко рыбок. Солнце раньше отражалось от воды так, что слепило глаза, и гости веранды прятались за зарослями винограда, но сейчас он давал слишком густую тень, а солнце светило тускло, хотя ни облачка на небе не было.

Ноги подкосились, и я буквально упала на подушки у самого пруда. О том, чтобы перекусить, не стоило и думать: живот сводило от одной мысли о еде, а щедрые яства Лилий казались гнилыми и мерзкими. Даже чай испортился и замерз.

Тем временем вокруг собралось так много этих юрэй, что я с большим трудом заставила себя не унестись стремглав к воротам. Если зашла так далеко, глупо будет все бросить. Но как же мне было страшно, ведь они так явно меня ненавидели! Я боялась, что слова застрянут в горле, когда начну говорить, однако получилось хоть и не громко, но вполне твердо:

– Что я могу для вас сделать?

Думаю, кинься они на меня все разом, это была бы очень быстрая и, возможно, даже легкая смерть. Я гнала от себя эти мысли и терпеливо ждала. Зуб на зуб не попадал – уж не знаю, от холода или от ужаса?

– Ты откроеш-ш-шь прох-х-ход, – наконец хором сказали юрэй.

Я еле справилась с искушением закрыть уши и не слышать эти тоскливые голоса.

– Объясните, что это значит, и я все сделаю.

Оказалось, юрэй не могут появиться где им вздумается. И это хорошо: если бы эти красавицы свободно расхаживали по улицам, я бы серьезно задумалась, стоит ли в таком мире жить. Все, чего хотят юрэй, – мести обидчикам. Кто-то издевался над ними при жизни, кто-то довел их до самоубийства или даже сам убил. И юрэй хотят поквитаться, так хотят, что возвращаются с того света, но вот беда: – их обидчики не глупцы и что-то подобное подозревают, поэтому окружают себя и дом защитой: зовут монаха, находят колдуна, носят талисманы… Все здесь так делают, даже бедняки. Юрэй по-прежнему может прийти к ним и наказать, но только после того, как кто-то из живых принесет в дом обидчика горсть земли с ее могилы, часть савана, кость, волосы, прах, если похоронили несчастную по всем правилам, – что-то в этом роде.

Передо мной стояло с полсотни юрэй, и все дружно шипели мне, где находятся их могилы. Настойчиво шипели, тоскливо и отчаянно, а взглядом добавляли, что если не запомню, если не сделаю, я тоже их обижу. И тогда они меня найдут и отомстят.

Трясясь от страха пополам с холодом, я была вынуждена перебить этот потусторонний балаган:

– Подождите. Я найду бумагу и ручку… то есть чернила и кисти.

Юрэй зашипели, но согласились. Под конвоем одной из них я сбегала в кабинет хозяйки, а потом провела еще добрых два часа, записывая за каждой пароли и явки сначала смерти, а потом места упокоения. От их историй сердце замирало, а от неживого холода пальцы стыли и роняли кисть.

Были, однако, и плюсы. Точнее, один жирный плюс: чуть ли не все юрэй явились по души наместников и других крупных чиновников: министров, советников, двух полководцев… В общем, тех, с кем я и так собиралась общаться и кто бы мне наверняка отказал.

– Я помогу, – пообещала я, закончив.

Наши с мертвячками цели совпадали: мне нужно было запугать всех этих мерзавцев, а кто лучше юрэй с этим справится? Правда, в процессе они наместников убьют, но кто-то же придет им на смену? Сыновья, например. И для этого мне нужно было, чтобы пошли слухи. Поэтому, собравшись с силами, я продолжила:

– Но только если вы не забудете упомянуть меня, когда будете мстить. Скажите, что я заключил с вами договор, дал вам пройти, и тогда я все устрою.

Мои два часа в теперь уже проклятом борделе наверняка кое-кого заставят крепко задуматься, на что еще готов отчаянный принц ради трона. А если уж потом наместники массово вымрут… Ох и взбесится наш император!

Юрэй согласились. До живых им дела не было, но что такое клятвы, они понимали. Нежить здесь очень законопослушная. Законы у нее, правда, свои, но… Уважаю.

Я пообещала в течение недели все устроить.

Стоило мне убрать записки в рукав и поклониться, отмечая конец беседы, как налетел страшный ветер. Меня обдало брызгами с пруда – или холодным дождем, не знаю. Но когда я подняла взгляд, юрэй уже не было, а сад оживал, словно ото сна. Снова ярко засветило солнце, разноголосо затрещали птицы, а у меня будто камень с души упал.

– Черт возьми, – прошептала я и взялась за чайничек. Чай в нем уже растаял и хоть оставался холодным, но был уже не ледяным.

Сделав два глотка, я поставила чашку на стол и собралась уходить, когда вдруг увидела то, что за разговором с юрэй не заметила раньше. В тени у стены, наполовину скрывшись в зарослях винограда, застыл наемный убийца – Шики. Он был в зеленых одеждах слуги Снежной Лилии, крепко-крепко жмурился и дышал так, словно ему снился жуткий кошмар.

Я посмотрела на него немного, а потом наполнила остывшим чаем вторую чашку и позвала:

– Шики, идите сюда, выпьем.

Эх, жаль, вина не было, я бы сейчас не отказалась.