Принцесса Намонаки

– Ты изменился, – сказал император. – Или все-таки извлек урок с прошлого раза. Если так, то это хорошо, это показывает тебя как будущего правителя с нужной стороны. Скажи, Ичи, ты правда думаешь, что мать позволит тебе править самому?

Вряд ли слух о том, что сын хочет его свергнуть, стал для императора новостью.

– Ваше Величество, я не понимаю… – Я равнодушно пожала плечами.

– Все ты понимаешь, Ичи, – перебил государь. – Как говорят, голодная собака палки не боится. Чего ты хочешь, Ичи? Клянусь, я дам это тебе. Наш союз будет куда плодотворнее, чем с твоей матерью. Подумай об этом.

Я молча смотрела на него. Слов не было.

– Давай мириться, Ичи. Я не желаю тебе зла, ты же мой наследник.

– То-то мои телохранители мрут как мухи, – вырвалось у меня.

Государь нервно дернул щекой, но сдержался, попытавшись меня убедить:

– Ичи, не я натравил на тебя Синих Плащей. Клянусь.

Ну да, ну да. Скажи еще, что канцлер. Или левый министр, или правый. Все, черт возьми, под тобой ходим – кто же еще?

– Ичи, подумай, – настойчиво продолжал император. – Кому выгодна смута между нами? Смута в нашей империи. Ты понимаешь, к чему мы идем?

Понимаю, подумала я. Смута выгодна мне. Ты сдохнешь, псих, и я лично развею твой прах по ветру, и тогда, надеюсь, меня наконец оставят в покое!

– Ты не понимаешь? – Император поймал мой взгляд и отложил палочки. – Тогда скажу прямо: твоя мать давно мечтает прибрать Дайкоку к рукам, и если добьется этого, то сожжет империю дотла. Но кому это интересно? Ты всегда был добр, Ичи, ты правда этого хочешь?

Я не выдержала и рассмеялась. Император покачал головой, и на мгновение в его взгляде мелькнула боль. Мелькнула и исчезла. А потом он подался вперед и заглянул мне в глаза.

Мне стало холодно, а в голове словно черви завозились. Жуткое ощущение.

Внезапно все прекратилось. Император поморщился и надолго приложился к кувшину с вином, хлестал прямо из горла.

– Ичи, ты знал, что Шепчущий, которого ты укрываешь и который поставил тебе защиту… Он еще и колдун. Именно он пытался убить тебя во сне. Помнишь свои кошмары?

Те самые, когда Ли узнал, кто я такая?

– Государь? – я тоже глотнула вина. – Простите, не понимаю… Какой Шепчущий, какой колдун? Я никого не укрываю.

– Понимаешь, – усмехнулся император. – Тот самый Шепчущий, что прячется в твоем гареме. Лучше убей его. Думаешь, почему он еще жив? Я щадил его? Ха! Он сильнее меня и, поверь, если ему предложат цену выше твоей, он, не задумываясь, тебя предаст.

Как и все в этом дворце.

Я посмотрела на императора пустым взглядом, как человек, который вообще не в теме, ничего не понимает, да и не хочет понимать.

– Дурак ты, Ичи, – сказал напоследок отец. – Я погибну, но и ты долго не протянешь. Неужели ты этого не понимаешь?

Я еле сдержалась, чтобы не выпалить правду: «Сына своего вы уже уморили, разве не справедливо и вам за ним отправиться?» Еще и на мать наговаривает. Да она души в принце не чает! Святая женщина, император и мизинца ее не стоит.

В гарем я направилась сразу после этого разговора. Ха, направилась! Побежала. Шепчущего перепрятывать. Зря, все зря – в этой игре я новичок и дилетант, император обыграет меня на раз-два, но даже понимая это, бездействовать я не могла.

Очень предсказуемый шаг, за который я тут же поплатилась. Один из слуг, встречавших меня, бросился в ноги, спрятав при этом в рукавах короткий кинжальчик. Но мне повезло: Рен меня толкнула, хотя и сама поцарапалась, но лекарь сказал, что рука заживет. Остальные слуги кинулись врассыпную – такие испуганные, будто и не знали. Предатели, все купленные… И ни одного стражника в округе, разумеется!

У меня имелся такой же короткий кинжальчик, но выхватить его не успела: слуга, в отличие от принца, не был стеснен десятком одежд и потому двигался молниеносно.

Не знаю, как я додумалась схватить фонарь и принять удар на него. Этому меня когда-то научил Ли. Правда, упражнения – одно, а реальность, конечно, совсем другое. Сердце принца, естественно, попытавшись взорвать грудь, застыло где-то в горле. Но нервы у настоящей меня всегда были железные: я держала фонарь, смотрела на убийцу и даже успевала думать, что главный Паук – гад и сволочь. Во-первых, где его обещанные телохранители, во-вторых, как он додумался отправить ко мне своего паучонка, когда я только-только начала выигрывать?

Дальнейшее произошло очень быстро: слуга метнулся назад, вырвав кинжал вместе с фонарем, и тряхнул им, высвобождая клинок. Фонарь мягко упал на циновки, а наемник бросился ко мне снова.

Как на тренировках, я отступила влево, подставив подножку, и схватила слугу за протянутую руку, выворачивая – столько раз мы это отрабатывали вместе с Ли, а потом и с телохранителями! Но после всего этого я сделала то, чего на тренировках мы никогда не делали: вскрыла слуге горло своим кинжалом. В фильмах, когда такое показывают, кровь обычно течет в сторону и проигравший быстро, спокойно умирает.