Принцесса-невеста

Будь у безумца какой другой багаж, Феззик бросил бы погоню и тихонько слез бы на спасительную землю. Будь у безумца все серебро Персии или такая пилюля – один раз проглотил, и больше не великан.

Кому тогда охота за ним гоняться?

Но у безумца была Уэверли, Феззиково счастье, и большим своим сердцем чуя, что не догонит, что где-нибудь поскользнется, Феззик влачился дальше.

Он глянул вверх. Уэверли замотали в одеяло, в котором и похитили, – это сколько же времени прошло? Феззик решил об этом не думать, потому что похищение случилось по его вине. Он это допустил – Уэверли похитили во время его дежурства. Феззик заморгал, прогоняя слезы раскаяния. Уэверли не шевелилась. Наверное, безумец влил в нее какое-то зелье. Чтоб легче было нести.

Безумец остановился, толкнулся, брыкнул ногой…

…и на Феззика посыпались здоровенные булыжники.

Феззик постарался убраться с дороги, но не успел. Камни задели по ногам, ноги соскочили с опор, и он, турок Феззик, повис в пустоте, высоко-высоко, держась лишь двумя-тремя пальцами.

От восторга безумец заорал, а потом снова полез, свернул, скрылся.

Феззик болтался в пустоте. И в смертельном страхе.

Его трепали ветра.

Левую руку сводило, и Феззик отнял ее от скалы, потянулся ярдом выше, поискал опору поудобнее.

Он повисел в задумчивости – и думал он не о том, как ему до смерти страшно, а о том, что он сейчас одолел целых три фута на одних руках. Может, еще раз получится? Он потянулся ярдом выше, нашел другую опору. Все это очень интересно, сказал он себе. Я залез выше, не опираясь на ноги. Я лезу быстрее прежнего, не опираясь на ноги.

Хм…

И внезапно он полез. Тянулся, хватался, и опять потянуться, схватиться, и ну их вообще, эти четыре конечности, нам хватает и верхних двух…

…и теперь он полез быстро.

Теперь Феззик взлетал по горе. Безумец где-то на той стороне – небось не торопится, уверен, что Феззика больше нет. Феззик поднажал, взобрался на вершину, кинулся на плато, помчался огромными шагами, и когда появился безумец с девочкой, Феззик его уже поджидал.

– Я бы хотел забрать ребенка, – тихо сказал Феззик.

– Ну еще бы.

Рта у безумца не было. Голос доносился из недр бескожего лица. Под мышкой безумец держал Уэверли.

Феззик шагнул ближе.

– Я дышу огнем, – сообщил безумец.

Феззик знал, что это правда. Но не боялся.

Еще шаг.

– Я меняю обличья, – сказал безумец уже громче.

Феззик знал, что и это правда. Но еще он знал, что в сердце врага поселился страх.

– Последний раз предупреждаю, – сказал Феззик. – Я говорю «дай ребенка», и ты отдаешь ребенка.

– Я обрушу на тебя всю свою магию!

– Ну попробуй, – тихо сказал Феззик. – У тебя, конечно, нет лица, но я вижу, как тебе страшно. Ты боишься, что я тебе сделаю больно. – Он помолчал. – И я сделаю. – Снова помолчал. – Очень больно.

Страх запульсировал в безумце с неудержимой силой.

Лапищи Феззика потянулись к одеялу.

– Дай ребенка, – сказал он, и безумец уже было собрался, но дернул за одеяло, Уэверли выкатилась, высоко взлетела в горном воздухе…

…инерция выбросила ее за край обрыва, развернула, и Уэверли распахнула глаза, в ужасе огляделась, увидела Феззика и, уже исчезая с глаз, потянулась к нему, произнесла то слово, которым называла его она одна:

– Тень.

У Феззика не было выбора. Он нырнул в пустоту за девочкой следом, отдал за этого ребенка жизнь…

* * *

Ну как вам?

Аж до дрожи, отдадим Моргенштерну должное. «За горло хватает», как говорят телевизионщики. Но ведь это роман, успеешь развить и сюжет, и характер, канал никто не переключит. Так что я не в восторге. И мне не нравится, что глава 1 называется «Феззик погибает». Вот вы верите, что Моргенштерн взаправду Феззика убьет? Я – ни в жизнь не поверю, ни на даже полмгновения жизни профессионального лихача в спешке. Феззик – мой любимый персонаж, но это ладно. Вы вспомните, сколько он сделал для Лютика и Уэстли: при штурме замка дал себя поджечь; отыскал четырех белорожденных, и герои ускакали навстречу свободе; даже не думайте, что Иньиго выбрался бы из Гибельного Зверинца, не будь рядом Феззика, а значит, Феззик в некотором роде спас Уэстли.