Принцесса-невеста

– Ну конечно, Билл. И я сказала ему то же, что написано в бумаге, – что вы совсем вымотались. Вполне похоже на правду. Да вы за десять с лишним лет ни одного романа не написали.

Теперь она отчетливо напоминала Кожаное Лицо из «Техасской резни бензопилой»[59].

– Увидимся в суде, – сказал я, бросил на стол какие-то деньги, вышел прочь.

Дурацкая, пустопорожняя финальная фраза. Карли может и дальше давить меня исками. У нее все козыри на руках, это без вопросов.

Все, кроме одного.

Назавтра ближе к полудню я сидел в аэропорту Бангора, штат Мэн. В основном я был знаком с Кингом по «Мизери» – я писал сценарий по одному из лучших и любимейших его романов. Пару раз я наезжал в Бангор – базовая подготовка, мы болтали, на несколько вопросов я хотел получить ответ лично, а не по телефону. Фильм закончили, Кингу устроили предпросмотр, и мы с режиссером Робом Райнером, пока шло кино, метались по фойе, надеясь, что Кингу понравится. Очень хотелось его порадовать. Карьера Роба взаправду раскочегарилась на «Останься со мной», тоже по Кингу (по его повести «Тело»)[60].

Увидев, как он выходит из зала, мы тотчас поняли: он доволен тем, что мы сотворили с его детищем. Особенно ему понравилась Кэти Бейтс. (И он не одинок; она получила «Оскар» за главную роль.) Забавно, что я отчетливее помню даже не это, а момент перед началом, когда Кинг пошел к креслу: у него такая надежда читалась в лице. Сущий ребенок. Я сказал об этом Робу, а тот ответил:

– По-моему, он и сейчас такой же ранимый, как в первые годы, – потому и умудрился остаться Стивеном Кингом.

Мне кажется, не все понимают масштабы этого явления – «Стивен Кинг». Это же не просто сотни миллионов тиражей – он пробыл самым, пожалуй, востребованным писателем в мире очень долго. «Кэрри» вышла в 1974-м – четверть века он сидит у самого огня.

Сейчас я увидел его в окно. Джинсы, клетчатая рубаха, шаркает. Кинг гораздо крупнее, чем вы думаете. И замечательно скромен.

Мы сели в уединенном углу зала ожидания; после вчерашней судьбоносной трапезы в обществе Флоринской Фурии у меня ни крошки во рту не было. И я полночи не спал, готовился, обдумывал, как бы изложить все рационально, поговорить как писатель с писателем, рассказчик с рассказчиком, и в голове у меня все складывалось так, что я и до половины не успевал дойти, а Кинг уже отвечал: «Билл, эта сука мне наврала, она сказала, вы не хотите этим заниматься. Я согласился только потому, что она окрутила кучу моих тамошних родственников, а они давай компостировать мозг мне, но я с самого начала прямо чувствовал, как она меня подло заманивает пряниками».

Молчание затягивалось. Кинг смотрел на меня. Ждал. Я знал, что он нервничает – я же сижу и молчу, – но не понимал, как начать. Понимал только, что не хочу его смутить. И тем более унизиться самому.

Наконец он спросил:

– Как там Кэти? В «Титанике» она была хороша[61].

Он тебе дает лазейку, сказал я себе. Поговори про Кэти Бейтс. У тебя же есть отличная история про Кэти Бейтс – расскажи ему.

– Я ее редко вижу, но я вам рассказывал, как она получила роль в «Мизери»? Прекрасная история.

Кинг покачал головой.

– Я писал роль для нее. Годами видел ее на сцене – одна из величайших актрис, а на экран так и не прорвалась, – и еще до начала работы мы говорили с Робом, и я сказал: «Я пишу Энни Уилкс под Кэти Бейтс». А Роб сказал: «Вот и отлично. Она прекрасная. Мы ее возьмем».

– А потом что? – спросил Кинг.

– Потом все. Самая желанная женская роль того года – и досталась безвестной актрисе. Я рад, что был к этому причастен. Изменил чью-то жизнь.

– Да, прекрасная история, – с напускным воодушевлением сказал Кинг.

Но я видел, что ему не покатило.

– Нет! – сказал я, нечаянно повысив голос (я был нехорош собой, вы наверняка заметили). – Нет, – повторил я уже беспечнее. – История не об этом. Прекрасная история вот о чем.

Кинг ждал.

– Вот. Короче, Роб ее приглашает. Они сидят вдвоем, а ей ни разу и близко не светило главной роли в кино, и Роб такой выдает: «Роль ваша». Кэти сидит, молчит, потом говорит так: «Роль. Моя». Роб кивает, повторяет свою весть: «Роль ваша». Опять пауза, потом Кэти говорит так: «Энни. Энни Уилкс. Эта роль?» Роб опять кивает: «Энни Уилкс. Главная роль». Тут Кэти чуть быстрее говорит: «И я ее получила, и все уже решено». – «Все решено», – говорит Роб. Она подается к нему: «Дайте-ка я уточню. Я играю Энни Уилкс, главную роль, в „Мизери“?» – «Ага», – говорит Райнер. Кэти его спрашивает: «И все решено окончательно, я точно играю Энни, все уговорено, ошибки быть не может?» Роб ей говорит: «Вы не поверите, до чего окончательно все решено». Повисает пауза. И тут Кэти говорит: «Можно маме рассказать?»

Кингу ужасно понравилось. (Мне тоже нравится. Это у меня одна из любимейших добрых голливудских баек всех времен.) Он засмеялся, разулыбался, вопросительно посмотрел на меня, а я поднял правую руку и сказал: