Принцесса Торн

Может, родители Рэнсома и отказались от него в младенчестве, но, скорее всего, потому что у них не было средств на его содержание. У моих же имелись все средства мира и ноль желания. Они точно знали, кем я вырасту. Но решили отказаться от собственной дочери, едва узнав меня по-настоящему.

– Убирайся! – В отчаянии я топнула ногой. – Уходи.

Рэнсом оставался на месте; он казался выше, шире и внушал больше страха, нежели секунду назад.

С диким рычанием я бросилась к нему, толкая в грудь. Он даже не пошатнулся. Из моего горла вырвалось нечто среднее между ревом и хныканьем. Я снова толкнула его, на этот раз сильнее. Впилась ногтями в его торс в попытке расцарапать кожу под рубашкой и заставить его истекать кровью.

Ничего не вышло.

– Черт! – Сжав кулаки, я обрушила их на грудь Рэнсома.

– Оставь. – Удар.

– Меня. – Удар.

– В покое! – Удар.

– Этого вполне достаточно. – Голос, словно кубик льда, скатился по спине, заставив меня замереть на месте. Мне вдруг расхотелось здесь оставаться. Я не обернулась, прекрасно зная, кто ко мне обращался.

– Отойди от этого мужчины, Зайчонок. Бог свидетель, мы воспитывали тебя лучше. Мистер Локвуд, наша дочь сегодня останется с нами. Вы можете взять выходной.

Голос за моей спиной стал громче, ближе. В комнату вошла моя мать. Изящное цоканье ее каблуков, точно звон бокалов с шампанским, разносилось по комнате.

– Повернись, Зайчонок.

Я так и сделала, чувствуя, как воздух одним махом со свистом вырывается из моих легких. Мне часто доводилось испытывать разочарование и недовольство в отношениях с отцом. Но когда речь заходила о маме, я ощущала настоящий испуг.

Она держала папу в ежовых рукавицах и являлась главной причиной всех моих наказаний. Мне всегда казалось, что отец не так остро показывает свое разочарование. Он рано смирился с тем, что из меня ничего не получится, и относился ко мне с тем же легким сочувствием, с каким бы относился к старому пушистому домашнему питомцу. Восхитительному, хоть и приносящему неудобство. А вот недовольство моей матери выражалось иначе. Представлялось более личным. Она считала меня своим провалом. Незаконченным проектом. Я промах в списке ее безупречных достижений. Дом. Муж. Карьера. Идеальная дочь, работающая врачом. Даже глупые собаки получали награды. Она приучила всех Торнов прыгать через обручи. Всех, кроме меня.

– Здравствуй, мама. – Мой правый глаз дернулся от раздражения. Должно быть, во время всей этой пытки Рэнсом сбежал, потому что я его не видела. Пожалуй, даже хорошо, что он не остался наблюдать за нами.

Мама подошла ко мне, сцепив руки за спиной. Обошла вокруг, оценивая. Я вздернула подбородок и выпрямилась, пытаясь проглотить комок в горле.

– Ты не отвечала на наши звонки. – Ее голос сочился презрением. – До того, как мы наняли телохранителя.

– Вы не давали мне веских причин для этого, – возразила я.

– Мы твои родители.

«Но ведете себя не как они, – хотелось выкрикнуть мне. – Я отдалилась, и вы позволили мне это. Я решила сбежать, и дверь стояла широко открытой. Я никогда не была вам нужна».

– Ну, я твоя дочь, и ты тоже не отвечала на мои звонки.

– Ты прекрасно знаешь причину. – Ее рот скривился от раздражения. – Правда, Зайчонок?

На это я ничего не ответила.

– Ты набила несколько новых татуировок.

«Приятно видеть, куда тратятся наши деньги», – не стала добавлять она.

– Кому-то же нужно дать вам тему для обсуждений за обеденным столом, и, видит бог, Гера с Крейгом совершенно скучны.

Я пожала плечами.

– Действия имеют последствия. Эти татуировки останутся с тобой на всю жизнь.

– На всю жизнь? – Я округлила глаза, хлопнув себя по груди. – О боже. Так вот почему они не смываются в душе.

Мама поморщилась. Не могу сказать, была ли она разочарована, рассержена или и то, и другое.

– Когда твой отец придет…

– Я здесь. – Дьявол, о котором шла речь, вошел в комнату. – Отступи, Джулс. Дай ребенку вздохнуть поглубже. Вы выглядите так, словно готовы броситься в драку.

Мама отступила, выглядя вдруг потерянной и смущенной.

– Давайте перейдем в мой кабинет, хорошо? – Отец добродушно улыбнулся.

Молча следуя за ними в папин кабинет на втором этаже, я вспомнила, что у меня с собой ничего нет. Ни дезодоранта, ни крема, ни нижнего белья, ни пижамы. Придется поехать в магазин. Проблема в том, что для этого потребуется охрана моих родителей. Один из служащих должен будет сопровождать меня.

Пока мы поднимались, родители устроили короткую и обстоятельную дискуссию о своих планах на зимние каникулы.

– Почему ты каждый год настаиваешь на лыжах? Знаешь же, что Крейгу это совершенно не нравится. У него ничего не получается. Совсем ничего. – Мама вступила на защиту жениха моей сестры.

– Значит, раз Крейг не фанат лыж, я не должен проводить свое свободное время так, как сам захочу? – хмыкнул отец. – Крейг с Герой могут остаться на Рождество у его родителей, если им так хочется. Милая, ты ведь приедешь?