Принцесса Торн

Мои бедра подрагивали при мысли о том, как он прижимался ко мне. Затем перед глазами мелькнуло воспоминание о его крови у меня во рту. Он настолько испорчен, что его заводили подобные шалости. Но… видимо, и меня тоже.

Когда мы подъехали к Тортоз-крик, я выскочила из машины и подбежала к ближайшей урне, где меня вырвало тем, что я съела за последние сорок восемь часов. Холодная дрожь прокатилась по рукам, когда я, покачиваясь, зашла внутрь.

Каким-то образом обнаружила, что один из людей Рэнсома бродит по вестибюлю, вероятно, проверяя, нет ли чего-нибудь подозрительного. Я могла найти их в толпе: все были ростом выше шести футов четырех дюймов[20] и одеты исключительно в черное.

Я похлопала одного из них по плечу, чтобы привлечь внимание. Мужчина обернулся.

– Отведите меня в номер.

Он тотчас узнал меня. Его лицо побледнело. Не могла его винить. Он собирался доставить своему боссу очень расстроенного клиента, прибывшего без охраны.

– Мы должны сообщить Рэнсому.

– Нет. Вы работаете на меня, а не на него. – Я направилась к лифту. Мужчина последовал за мной.

– Не думаю, что вам стоит подниматься туда прямо сейчас. – Он тяжело сглотнул.

Разумеется, не стоит. Рэнсом точно устроит скандал.

– По-моему, я не спрашивала вашего чертова мнения!

– Мисс Торн…

– Нет, послушай меня. – Я подняла палец к его лицу, не обращая внимания на то, что вестибюль забит людьми в вечерних платьях и костюмах, которые сидели вокруг бара и слушали пианиста, играющего неотрепетированную версию «Венгерской рапсодии». – Ты очень пожалеешь, если не впустишь меня в мой номер прямо сейчас. Может, Локвуд и отдает тебе приказы, но не забывай, кто подписывает чек.

– Мэм…

– Я хочу в свой номер. Сейчас же.

Мужчина сопроводил меня в лифт, где провел карточкой по панели управления и нажал кнопку, ведущую на верхний частный этаж.

Я взглянула на свое отражение в зеркале. Глаза покраснели, волосы в полном беспорядке. Губы сухие и потрескавшиеся. Штаны в пятнах. Я выглядела так же плохо, как и ощущала себя. А ощущала я себя мусором. Мне хотелось завалиться в постель и забыть о сегодняшнем дне.

Лифт открылся. Качок вышел первым, взглянул налево и направо, а затем жестом пригласил меня присоединиться к нему. Он остановился перед дверью моего номера, занеся руку над считывателем карт.

– Открывай уже, – отрезала я. – И проваливай.

Если Рэнсом занял большую спальню, я задушу его во сне.

Нехотя мужчина последовал моим указаниям, затем слегка склонил голову и скрылся в лифте. Убегая от спектакля.

Как только дверь захлопнулась, моя кожа покрылась мурашками.

Чувство тревоги ползло по мне, как паучьи лапки.

Из второй спальни доносились звуки. Тревожные звуки. Будто кто-то безудержно рыдал.

Только не снова…

Я ринулась к открытой двери спальни, на всякий случай сжимая в кулаке телефон.

Передо мной сразу открылась полная картина.

Картина того, как Рэнсом трахал совершенно незнакомую девушку у панорамного окна с видом на ресторан отеля, входя и выходя из нее, сжимая мускулистые ягодицы при каждом толчке.

Он был полностью одет, строгие брюки едва спущены, прическа ничуть не растрепана. Девушка же целиком обнажена, в одних туфлях на красных каблуках, которыми она обхватывала его талию, удерживая лодыжками и притягивая ближе. Ее мерцающие золотом волосы выглядели настоящим совершенством. Она олицетворяла собой образ техасской красавицы. Ее грудь казалась покрасневшей, точно ее больно отшлепали и дергали.

А ты не терял времени даром, да?

– Вот так. Получай и не забудь… если кому-нибудь расскажешь, тебе же будет хуже, – прорычал Рэнсом ей в лицо.

Я попятилась, захлебываясь слюной. Воображаемый меч пронзил мне сердце. Сначала я ощутила жжение, затем боль.

Глубокую. Дикую. Вцепившуюся в горло, как когти.

Не потому, что я испытывала тревогу.

А по той причине, что на этот раз я не просто возбудилась. Я ревновала.

Я не понимала ее. Эту восхитительную, захватывающую боль, которая охватила меня с яростью лесного пожара. Я ненавидела Рэнсома. Он отвратительный подонок. Но никак не могла отвести взгляд. Не могла оторвать глаз от того, как он входил в другую женщину, как она стонала, притворяясь, что протестует, хотя ногами требовала большего.

Девушка отвесила ему пощечину.

Рэнсом грубо рассмеялся, прижал ее руки над головой к стеклу и толкнулся сильнее.

– Тебе это с рук не сойдет. – Но произнося это, она с радостью принимала каждое его движение.

Он крепче сжал ее руки, наращивая темп.

– Спорим?

Оторвав взгляд от его лица, девушка заметила меня.

– У нас гости.

Вот черт.

– Она может смотреть. Большего этой мелкой соплячке не позволено.

Гори в аду.

– Если только тебя это не смущает? – Он притормозил, растирая запястья, и теперь изучал ее лицо. Рэнсом вел себя внимательно и мило. Эта его сторона была мне незнакома.

Девушка медленно покачала головой.

– Мне слишком приятно, чтобы останавливаться.

– Хорошо. – Он снова поднял ее руки над головой и возобновил толчки, полностью игнорируя меня, на этот раз даже не пытаясь извиниться.