Принцесса в скафандре

Манн не понял, насмехается принцесса или нет. В разговор вмешался Лорд-распорядитель Свидульф:

– Не забывайте, Лорд-Председатель заслуживает и уважения, и материального возмещения за то, что отправлял отряды на Ваши поиски, принцесса. Однажды он даже думал, что нашел Вас. Однако генетическая экспертиза опровергла…

– Я читала об этом в Сети.

Эйлин так выразительно выдвинула челюсть, что лордам стало ясно – Ее Высочество не в настроении продолжать разговор.

В стенном шкафу обнаружилось несколько комплектов белья и пижамы из однотонной растягивающейся ткани. Такая одежда входила в гостевой набор каждого номера, однако на исходе дня Лорд-распорядитель принес Эйлин еще и бордовое платье принятого в Конклаве сорока покроя.

– Председатель настаивает, чтобы Вы примерили его. Прежде, чем завтра явиться в этом на церемонии сватовства.

Эйлин с сомнением посмотрела на почти двухметровую волну бархата на тонких лямках, с разрезом от середины – в этом платье одна нога окажется оголена чуть ли не до бедра.

– Да, госпожа, мода за годы изменилась. Но поверьте, это считается просто шикарным.

Эйлин вздохнула. У нее все равно не было другого выбора – не ходить же в скафандре с «Королевы белых сердец» целыми днями.

– Но меня же будет видно на камерах слежения, пока я переодеваюсь?

– Вы сможете отключить изображение на три минуты. Точнее, оно станет расплывчатым. Так мы избегаем сбора компромата.

– В ванной комнате тоже камеры?

– Да. Но они автоматически перейдут в расплывчатый режим, если Вы зайдете одна и закроете дверь. Можете переодеваться там. Эти меры исключительно ради Вашей безопасности.

Эйлин так и сделала. Когда она вышла, Лорд-распорядитель все еще стоял посреди комнаты.

– Я хотел взять Ваш скафандр. Чтобы его уничтожить. Ну, чтобы больше ничего Вам не напоминало о неприятном времени, проведенном на корабле разбойников.

– Но… – Эйлин спрятала скафандр за спину. – Если я не могу делать покупки, то я ведь и новый себе не могу заказать, как же я буду…

– Вы все равно не можете покидать планету… даже здание Совета…

Эйлин отмахнулась.

– Да поняла. До замужества. Идите уже, Лорд-распорядитель, я хочу побыть одна.

Свидульф пожевал вытянутыми губами, но почел за лучшее удалиться. Пока принцесса была бесправна, но, учитывая, как остро озаботился ее браком Лорд-Председатель, Эйлин грозила оказаться на троне в считаные дни. То есть, раньше, чем забудет недавние обиды.

Свидульф хотел спросить, что за ожерелье оказалось на шее у принцессы, когда она вышла из ванной, однако не решился. Вдруг его любопытство было бы расценено как дерзость?

Вот и хорошо, подумала Эйлин, что ей не предложили андроида. С ним, пожалуй, не вышло бы так легко договориться.

Да, она считала, что их разговор вполне укладывался в понятие соглашения.

Эйлин намеревалась включить зеркало, чтобы взглянуть на себя в платье, но когда ее пальцы заскользили по панели компьютера, принцессе вдруг захотелось посмотреть… на архивные фотографии.

Отца. Семьи.

Эйлин без труда нашла папку с данными императорского дома. Больше тысячи фотографий. Чуть меньше тысячи видео. И несколько сотен статей, посвященных взрыву императорского линкора. Эйлин пришлось сделать несколько вдохов, чтобы успокоиться. Унять гнев. Утишить печаль.

Она всего лишь хотела вспомнить, как выглядел ее отец незадолго до того, как судьба разделила их навечно. Хотя Эйлин воспитывалась в культуре Конклава, она не верила в загробный мир. Больше уже нет.

Она листала фото. Мать. Отец. Младший брат. Всех их теперь не существовало – если не считать, что какая-то часть их клеток, даже не видимая глазу, дрейфовала по космосу.

Сама Эйлин была на многих кадрах, но именно их она пролистывала нервным движением пальца, не желая вглядываться. Яркие краски счастливой жизни мешались, летя перед глазами принцессы, словно за окном несущегося к станции поезда.

Стоп.

Палец Эйлин замер. Парадный портрет отца. Конечно, безжалостно отретушированный, но такой величественный. Эйлин оторвалась от компьютера и посмотрела на стену, куда проецировалась картинка. Император. Да, когда ее отец выглядел так – в мундире по земному образцу, с грозным взглядом, с рукой, опущенной на рукоять бластера разом спокойно и угрожающе-весомо… Казалось немыслимым позвать его «папа».

Эйлин вспомнила, что с ней было, когда она только очнулась и почти тотчас узнала, что вся ее семья погибла. Как она кричала, не думая о том, кто ее слышит и чем ей грозит это бурное проявление горя. Как царапала себя еще непослушными после разморозки пальцами. Она вопила и корчилась, пока у нее не кончились все силы. Но печаль не ушла. Она даже не спряталась куда-то на задворки памяти. Как заноза, как невынутый вовремя из раны осколок, эта боль оставалась с принцессой ежеминутно.

Эйлин провела рукой по изображению… И, разумеется, не ощутила ничего, кроме бархатистой поверхности стены.