Принцесса в скафандре

– Я не в обиде. Но думаю о том, что, быть может, не стоит доверять Вам трон.

Молодой человек рядом с ней вздрогнул, не сразу увидев, что принцесса слабо улыбается. Определенно, они не понимали шуток друг друга.

– Что Вы сделаете первым делом, как станете королем, Леофкилд? Если станете.

Юноша взъерошил волосы на затылке.

– Ну… без сомнения, поставлю своим советником и министром отца. Не подумайте дурного, Ваше Высочество, дело только в том, что он, без сомнения, самый справедливый, самый мудрый и самый благородный человек в совете. Он поможет мне править на благо всего конклава.

– Разумно. Я заметила, лорд Манн – действительно выдающийся человек. – Она не удержалась, чтобы еще раз не попытаться поддеть его, хотя бы в мелочи. – «Без сомнения».

– За сутки?

– Мне многое запрещено до замужества, Леофкилд, но доступ в сеть мне не закрыли. Мне было нечего почитать на ночь, так что я поискала информацию по лордам Совета и их сыновьям. Лорд Манн поистине достоин доверия. Может быть, мне стоит выйти замуж прямо за него?

Леофкилд вспыхнул и посомтрел на Эйлин расширившимися глазами.

– Ах это очаровательное покраснение лица и ушей у вас, теплокровных. – Эйлин улыбнулась. – только не разыгрывайте ревность. Я прекрасно понимаю, что привлекательна для Вас не больше, чем Вы для меня. Этот брак – вынужденная мера. Для меня и для всего конклава.

Принцесса вздохнула и снова повернулась так, чтобы опираться локтями на перила.

– Я просто хотела бы не допустить на трон подлеца.

– Тогда мой отец действительно бы подошел Вам больше, чем я. Но он уже женат.

Эйлин покивала.

– Вот что я бы сделал первым делом, если бы оказался на троне, Ваше Высочество. Отменил этот обычай – передачи трона по наследству. Я бы сделал звание короля выборным. По тому же принципу, как избираются все руководители во всех организациях на многих планетах Внешнего Фронта.

Эйлин молчала. Леофкилд испугался. Как бы принцесса ни ответила ему, он был бы рад – только бы она не стояла так в неподвижности, не размыкая губ, глядя на сад, словно он рядом с ней перестал существовать.

– Я слышала одну историю… абсолютно правдивую. В одной… команде был жестокий, но умелый в бою лидер. Под его началом эти люди нажили много добра, но и много врагов. И вот однажды один юноша бросил вожаку вызов. Якобы тот стал слишком жесток со своими подчиненными и небрежен при заметении следов. Не будем судить аргументы, я хочу рассказать только о принципе. Юноша вышел на бой и победил старика. Я думала, что услышу, как проигравшего отправят в небытие, тем или иным способом. Но он даже не покинул команды. И через несколько лет, когда оказалось, что дерзкий юноша мог только бахвалиться несовершёнными подвигами и неумеренно пить, старик снова вернулся во главу отряда.

– Что случилось потом?

– Его все же сменил более молодой и удачливый лидер. Но уже другой. Вот такая история. Хотя, наверное, это еще не конец.

– Позволю себе угадать, Вы слышали ее от «Космических дьяволов»?

– Они так себя не называют… но да, от них.

Эйлин впервые за последние сутки стало тепло. Здесь, в искусственном климате тропического леса, она с удовольствием осталась бы навсегда. Лампы, согревавшие растения, светили на спину Эйлин. Потрясающее чувство… снаружи. И – контрастом – холод страха в груди, в животе.

– Я плохая принцесса, сэр Леофкилд. Не смотрите на меня так. Я хочу, чтобы конклав сорока не превратился в ужасное место… еще более ужасное место. И не разрушился, потому что это тоже означает ухудшение ситуации. Но если мне не удастся послужить ему на благо, я просто умою руки. Я не героиня. Я не готова… быть как мой отец. Трудно любить планету, которой ты не нужна.

Люди боятся темноты, боятся открытого космоса, даже если ты – на корабле, многим все равно жутко. Эйлин видела таких, кто, вынужденный путешествовать, ни за что не взглянет в иллюминатор, даже под дулом бластера. Но ее мучил другой страх. Теперь. Замкнутое пространство. Свет. Нон-стопом включенные камеры и микрофоны. Они фиксируют все, до мелочей.

Нет, тьма страшна тем, что в ней может прятаться нечто жуткое. Свет куда безжалостней. Свет показывает – бежать поздно. Жуть пришла и смотрит тебе в лицо.

– Я думала, все будет одновременно проще и сложнее. Чем в итоге оказалось.

Леофкилд хотел сказать «я тоже», но вместо этого пробормотал:

– Когда меня погружали в криосон, стояла весна. А теперь уже снова осень. Я словно проспал всего полгода. Странное ощущение. Отец так постарел… я не ожидал.

Эйлин рассматривала его, склонив голову набок.

– Вам ведь не восемнадцать лет.

– О… да. Отец хотел, чтобы я сперва окончил обучение. И уж только потом отправил меня в капсулу. Как Вы догадались?

– По коже людей легче определить возраст, чем по чьей-либо еще во вселенной. И Вы говорите не как восемнадцатилетний юнец. Обучение. – Она сделала неопределенный жест рукой. – Понятно.

– Я мог бы получать знания в криокапсуле, но отец не одобряет этого метода. Побочные эффекты еще до конца не изучены.