Принцесса в центре внимания

Хоть убей не помню, что я еще несла, когда мы продолжили интервью. Меня настолько вышибло начало разговора, что я не могу вспомнить ни единого вопроса из тех, что мне задавала Беверли Белрив после этого.

Папа уверяет, что он ни капельки не ревнует к мистеру Джанини, что он счастлив за маму и из них выйдет отличная пара. По-моему, он не врет. После того как он пришел в себя от удивления, вид у него был самый безмятежный. И я заметила, что после интервью он очень весело хихикал с Беверли Белрив.

Короче, какое счастье, что из отеля я иду прямиком к Лилли. Она собирает всю компанию снимать следующий сюжет для своей передачи. Попробую отпроситься и переночевать у нее. Может, до завтрашнего утра мама переварит произошедшее и перестанет на меня сердиться.

Я надеюсь.

Воскресенье, 26 октября, 2 часа утра, в комнате Лилли

Я только хочу спросить: почему если все плохо, то становится только хуже?

Мало того что…

1. Я родилась без малейшего подобия молочных желез.

2. Мои ступни в длину не меньше, чем у некоторых ляжки.

3. Я единственная наследница трона маленького европейского государства.

4. Мои отметки, несмотря на все усилия, по-прежнему оставляют желать лучшего.

5. У меня есть тайный поклонник, который не спешит признаваться, кто он такой.

6. Моя мама ждет ребенка от моего учителя по алгебре, и…

7. В понедельник после вечернего выпуска «Двадцать четыре на семь» об этом узнает вся Америка.

Нет, этого мало. Оказывается, я единственная в нашей компании, кого еще не целовали взасос.

Серьезно. Лилли решила, что темой ее следующей передачи будут, как она сказала, признания в духе Скорсезе, которые продемонстрируют, как деградировала современная молодежь. Она заставила нас всех признаваться на камеру в своих самых страшных грехах. И тут выяснилось, что и Шамика, и Тина Хаким Баба, и Лин Су, и Лилли – все целовались с мальчиками взасос.

Все, кроме меня.

Ну ладно, предположим, Шамика меня не удивила. С тех пор как она прошлым летом отрастила себе грудь, мальчишки вьются вокруг нее, будто она новая Расхитительница гробниц или типа того. Ну и Лин Су, которая встречается с парнем из Клиффорда, от нее не отстает.

Но Тина? У нее же телохранитель, как и у меня. Как ей удалось остаться с мальчиком наедине настолько долго, чтобы успеть поцеловаться взасос?

А Лилли? Моя лучшая, не побоюсь этого слова, подруга, которая, как мне казалось, делится со мной всем на свете (хотя я не всегда отвечаю ей тем же)? Язык мальчика касался ее языка, а она рассказала мне об этом только сейчас?

Похоже, Борис Пелковски не так прост, как кажется, учитывая заправленный в штаны свитер.

Ну извините, но это просто гадость. Гадость, гадость, гадость. Лучше умереть иссохшей, нецелованной старой девой, чем целоваться взасос с Борисом Пелковски. У него в ретейнерах всегда остатки еды, и не обычной, нормальной, а какой-нибудь разноцветной дряни типа мишек гамми или джелли-белли. Правда, Лилли сказала, что он снимает ретейнеры, когда целуется.

А я изгой. Меня всего один раз целовал мальчик, да и то лишь затем, чтобы его фотографию напечатали в газетах. Ну да, он пытался просунуть язык, но я сжала губы изо всех сил.

Поскольку я никогда не целовалась взасос и ни в каких других интересных грехах признаться не могла, Лилли в качестве наказания решила сыграть со мной во «взять на слабо» и даже не спросила – может, я захочу в «только правду».

Лилли заявила, что мне слабо выбросить из окна ее комнаты баклажан – а живут они, между прочим, на шестнадцатом этаже. Я в ответ заявила, что мне это как два пальца, хотя бросать было неохота. Глупость ужасная, и к тому же люди могут пострадать. Я с удовольствием продемонстрирую уровень деградации американских подростков, но не хотелось бы при этом разбить кому-то башку.

Но что я могла поделать? Лилли взяла меня на слабо, и надо было как-то отвечать. В смысле, я и так даже не целовалась, не хватало еще оказаться трусихой. А объявить всем, что, хоть и не целовалась, зато получаю любовные письма, я тоже не могла. Потому что вдруг ДжоКош – это Майкл? Ну то есть я знаю, что это не он, но… а вдруг все-таки он? Я не хочу, чтобы Лилли об этом знала, так же как и об интервью с Беверли Белрив и о том, что мама с мистером Дж. скоро поженятся. Я очень стараюсь быть самой обычной, нормальной девочкой, но ничто из вышеперечисленного нельзя считать совсем уж нормой.

Мне кажется, мысль о том, что где-то в мире есть мальчик, которому я нравлюсь, придала мне сил, которые не помешали бы и во время интервью с Беверли Белрив. Ладно, проехали. Пусть я не в состоянии выдавить из себя осмысленную фразу перед телекамерой, но уж швырнуть баклажан из окна – это всегда пожалуйста.