Принцесса Володимирская

Наступила минута молчания. Алина сидела опустив глаза, но потом, вздохнув при воспоминании о своем Генрихе, выговорила:

– Если вы саксонец, то еще более имеете право на мою дружбу – для меня Саксония и Дрезден стали теперь, да и прежде всегда были дороги. Скажите мне, не знаете ли вы случайно одно семейство, довольно богатое, – вся семья эта коренные обитатели Дрездена или его окрестностей. Не слыхали ли вы имени Генриха Шеля? – произнесла Алина, ласково глядя в молодое и симпатичное лицо саксонца.

Но через секунду Алина смотрела уже в это лицо широко раскрытыми, изумленными глазами. При имени, ею произнесенном, лицо молодого человека стало пунцовое. Он хотел что-то ответить, но забормотал несвязные слова и опустил глаза, как преступник, уличенный судьей. Лицо его говорило:

«Все пропало!»

Алина невольно двинулась, схватила его за руку и выговорила:

– Что это значит? Объясните скорее! Если вы тоже из Дрездена, быть может, это ваш злейший враг?

– О нет! – порывисто воскликнул Дитрих.

– Так скажите, объяснитесь!

– Я не имею права сказать ни слова! – воскликнул молодой человек.

– Но скажите, вы знаете его? Хорошо знаете?

– Да-с.

– Давно ли вы его видели?

– Недели две назад.

– Недели две!.. – вскричала Алина. – Он жив? Здоров?

– Да-с.

– Он любит…

Алина запнулась, закрыла лицо руками, но вдруг, в одно мгновение, будто поняла и догадалась.

Если этот юноша знает Генриха и так вспыхнул при его имени, то, очевидно, тут есть какая-то тайна. А если она есть, то, конечно… это к лучшему… Чтобы заставить тотчас же юношу говорить и сказать все, надо быть искренней самой.

– Любит ли он меня или уже забыл? – воскликнула Алина.

– Конечно, – страстным голосом отвечал молодой человек, – кто может, раз полюбив вас, забыть? Но после этого искреннего вопроса я теперь имею право сказать вам все. Генрих послал меня сюда следить за вами, разузнать что можно: ваш образ жизни, вашу обстановку… Родные его давно стараются, чтобы он женился на избранной ими молодой девушке; но до сих пор он упорно отказывался…

– До сих пор?.. А теперь?..

– Теперь, когда он узнал, что вы решились… Что вы уже не в том положении… Простите меня, я не знаю, как вам сказать… Когда он узнал про принца Адольфа…

– О, я понимаю! Это ложь! Это вы погубили… хотите погубить и его, и меня!.. Когда его свадьба?

– Скоро. Через месяц.

– Через месяц!.. Я спасена!

Алина была настолько взволнована, что не могла говорить и только прошептала:

– Подайте мне воды.

Дитрих вскочил, хотел бежать в другую сторону, в швейцарскую, но Алина остановила его.

– У меня… сюда, в спальне… Идите.

Через несколько минут Алина успокоилась. Лицо ее сияло счастьем. Она молча несколько раз подала руку своему новому другу и спасителю. Затем в нескольких словах она объяснила Дитриху свое положение и заставила его рассказать все, что он знал.

Дитрих подробно передал Алине, что его друг Шель послал его в Берлин следить за нею, узнать про нее все и писать ему и что в этом случае он исполнял ту же роль, какую для него исполняли другие друзья Шеля. Оказалось, что когда Алина долго жила в Инстербурге, затем в Кенигсберге, другие друзья Шеля точно так же состояли при ней в качестве наблюдателей.

– Боже мой, думала ли я, – воскликнула Алина, – думала ли я, что вы его друг? Я смотрела на вас так же, как на многих других моих поклонников. Я воображала себе, что и вы влюблены в меня.

Молодой человек вспыхнул снова и вымолвил:

– Да, хотя и нечестно относительно друга, но что же делать… Со мною это случилось! – наивно проговорил он.

Алина невольно улыбнулась.

На этот раз, конечно, Дитрих просидел у Алины до вечера к немалому удивлению Августы.

Все было между ними переговорено и даже многое решено. Дитрих должен был наутро выехать с мальностой [7] в Дрезден, чтобы объяснить все Шелю и привезти его с собою.

Когда они вечером прощались как давнишние друзья, даже более – как брат с сестрою, Алина не выдержала: слезы радости показались в ее глазах, и она воскликнула:

– Если б вы знали, как я счастлива! Скачите к Генриху… Скорее! Все это какое-то чудо. Вы говорите, что все это очень просто, – нет, это просто чудо… Скорее привезите его. Если он опоздает хотя на один день, то бог знает что может случиться… Он может меня не найти здесь и нигде не найти. Мне придется самой ехать в Дрезден к нему.

Когда Дитрих вышел из горницы, Алина вдруг бросилась за ним и остановила его.

– Я боюсь, – дрожащим голосом выговорила она. – Я боюсь!! Уже не раз в жизни бывали со мною подобные насмешки судьбы. Теперь мое счастье как будто у меня в руках, я вдруг неожиданно вновь приобрела моего Генриха и боюсь, что так же внезапно потеряю его. Послушайте… если при вашем возвращении меня не будет в этом доме, то ищите меня в доме известного берлинского доктора Стадлера. Я буду там.

И, отпустив молодого человека, Алина почти упала на первое попавшееся кресло, и вместо спокойствия еще большая тревога овладела ею.