Принцессы ненавидят драконов

– В детстве мы с мачехой не ладили. Она хотела сделать из меня леди, а я ее ненавидела и всячески пакостила. Честно, я даже для самой себя была перебором. Однажды мы сильно поссорились, и я сбежала в лес. Это сейчас он такой безопасный и знакомый, а тогда… Прошлый король, мой дедушка, увлекался темной магией. И лес рядом с дворцом был его огромной мастерской. Кого там только не водилось! Поверь, собака-упырь и навье озеро – только жалкие крохи, оставшиеся после пира. Я сбежала, наткнулась на навье озеро и чуть не погибла. Злые нави забирают души. Мачеха, поняв, куда я делась, не стала извещать охрану, побоявшись, что узнает папа и бросит ее. Она прибежала в лес и выменяла меня у навий.

– На что?

Хорошее качество для короля: Линд умеет задавать нужные вопросы.

– На собственную душу. Она взяла с меня обещание ничего не рассказывать отцу. С навьим проклятием недолго живут. Он только после смерти узнал, что случилось. После смерти мачехи я должна была снять с ее могилы обереги покоя. Папа узнал, выпорол, сильно обиделся, но я не раскололась. Ариэлла сказала: сочтемся. Я долго не ходила к озеру, пока не понадобилось попугать Эртана. Это когда ты потерял мою лису.

Линд взял меня за руку, и неспешным шагом мы побрели к дворцу. Возвращаться не хотелось, там нас ждали дела, заботы и неприятности. Не бывает королевской работы, которая дарит только удовольствие. Я еще не встречалась с народом, репортерами, не принимала послов, которые наверняка уже выстроились в очередь у ворот в надежде, что у нового короля будет немного меньше бед с головушкой, чем у прошлого.

Впереди показались теплые огни дворца. Внутри кипела жизнь: слуги наспех готовили комнаты, кухарки переделывали меню, рабочие выносили остатки пожитков Мардука и Эртана. Рогонда наверняка работал, заняв свой же бывший кабинет, Кристи с Астаром спрятались, чтобы побыть вдвоем.

– Девчонки, наверное, пьют… – завистливо вздохнула я.

– Хочешь к ним? – спросил Линд. – Ничего не случится, если ты возьмешь денек отдыха.

– Если честно, я хочу погулять с тобой. Может, переоденемся и смотаемся в город, пока Рогонда не опомнился и не окружил нас толпой стражников?

– Хорошая идея, но нас могут узнать.

– А мы тебе мой блондинистый парик наденем, – хихикнула я. – Главное, не участвуй в подпольных боях, а то разобидится какой-нибудь герцог, проблем не оберешься.

Что же делать с Эртаном? Казнить его жестоко, я же не зверь какой-то, а всего лишь дракон. Может, отправить на север, нести вахту на границе? Или к драконам? Построим там консульство и пусть объясняет, что к приходящим анонимкам с фразой «Икар – дурак!» я не имею никакого отношения.

– Прекрасная идея, всегда мечтал побыть блондином.

Линд бодро направился к дворцу, а я вдруг остановилась, будто налетела на невидимую стену.

– Стой…

– А?

– Я должна тебе кое-что рассказать.

Линд заметно напрягся. Репутация уже давно работала на меня, и после фразы «я должна кое-что сказать» напрягались на всякий случай сразу все, даже Горгоша.

– Ну? Что такое?

– Там, в подземелье, Мардук… Он искал девушку с душой дракона при помощи гортензии, что ты подарил Шарлотте. И когда я оказалась рядом…

– Артефакт сработал, – кивнул Линд. – Знаю.

– Откуда?

– Это очевидно. Мардуку предрекли встречу с девушкой, у которой душа дракона, в человеческом королевстве. Ты одна такая на весь Дортор.

– Значит, я его родственная душа?

– Полагаю, да.

– Тебя это расстраивает?

Закусив губу, я с надеждой смотрела на Линда.

– Нет, Корни. Я не верю в пророчества, как и ты. Зато верю в любовь. И люблю тебя, вне зависимости от того, что говорят артефакты. К тому же кто знает: родственная душа Мардука – ты, но кто твоя родственная душа? Я не хочу положить жизнь на выяснение. Я хочу выяснить это, прожив с тобой рядом долгие годы.

Я слабо улыбнулась.

– Есть еще кое-что. Там, внизу, я дала Мардуку зелье, исцеляющее печали. Я думала, что, возможно, если боль от потери матери и предательства семьи утихнет, он сможет остановиться. И твое пророчество не исполнится. Но Мардук не стал пить зелье, а дал его мне. Когда я спала.

Впервые с тех пор, как мы выбрались из катакомб, в глазах Линда промелькнула боль утраты.

– Что ж, Мардук, похоже, что-то понял. И действительно посчитал тебя родственной душой.

– Но он не позволил себя спасти.

– Но и не дал пророчеству свершиться. Он не погиб от моей руки. Он сделал то, чему ты его научила: изменил свою судьбу.

– Похоже, мне больше не стоит никого учить…

Линд взял меня за руку и ласково погладил по голове, как ребенка.