Принцессы возвращаются домой

Публика – королева, совет, правительство, двор, послы иностранных держав, знать, купечество и придирчиво отобранные из тысяч желающих простолюдины – толпилась на склонах замкового холма. Для самых важных особ были воздвигнуты ложи с удобными креслами и балдахинами, защищающими от дождя или солнца. Уважаемые господа сидели на временно возведённых скамьях, покрытых бархатными подушками, а над их головами держали зонтики слуги. Зрители третьего сорта ни зонтов, ни слуг не имели, но размещались на грубо сколоченных досках, которые могли по желанию облагородить принесёнными из дому ковриками. Прикрывать свои головы им дозволялось лишь зелёными ветками или букетами летних цветов (шляпы в присутствии венценосных особ были строго запрещены). Наконец, всякий сброд ютился на травке и на голой земле. Из удобств в этом ярусе допускались лишь сено под задницу и лопухи вместо зонтиков и опахал. Но как раз отсюда чаще прочего слышались взрывы весёлого смеха и восторженные приветствия в адрес юной принцессы.

Ровно в девять утра зазвенели фанфары и зарокотали литавры.

Её величество Килиана заняла свой временный трон и милостиво подала знак к началу торжеств.

Под бодрящий марш волынок, шалмеев и флейт из дворца показалась принцесса со свитой. Она была с ног до головы в чисто белом, и лицо её было бледным – слишком уж выделялись на нём наложенные спозаранку румяна.

Принцесса сделала низкий реверанс королеве и подставила ей лоб для напутственного поцелуя.

Потом она медленно вышла на середину круглой площадки, оставшись там совершенно одна.

Придворный церемониймейстер огласил не менявшийся веками порядок прохождения ею положенного испытания – со ссылками на параграфы древних законов и установлений с поправками.

Затем глава совета, граф Серпент, произнёс напыщенно-официальную речь, во время которой важные лица откровенно зевали, едва прикрываясь веерами, а простолюдины грызли орехи, плевались скорлупками и довольно громко переговаривались.

Шум стих, лишь когда королева обратилась к принцессе со словами:

– «Ваше высочество, какое магическое умение соизволите вы показать нам, дабы подтвердить ваше право на звание нашей наследницы и на трон ваших предков?“…

Принцесса сделала вид, будто на минуту задумалась, а потом изрекла:

– Пусть это будет чудо преображения! Принесите из зверинца клетку с пойманной вчера вороной!

Клетка, видимо, была наготове, поскольку она появилась на арене почти немедленно. Заодно принесли и круглый столик, на который она была чинно водружена.

Птица, находившаяся в клетке, уже не металась, не каркала, а сидела, выражая всем своим видом надменное презрение к происходящему.

Принцесса приблизилась к ней, незаметно вынула из перчатки коричневый катышек, положила его в выдвижную кормушку и, наставив на ворону волшебную палочку, приказала: «Стань тем, что ты есть!»…

Но ворона даже не думала притрагиваться к предложенной пище.

«Бери же, бери!» – прошипела принцесса.

Никакого внимания.

Птица гордо смотрела ей прямо в глаза и злорадствовала, уверенная, что сумеет сорвать испытание, и принцессе уже никогда не стать королевой.

По рядам прокатился гул, преисполненный смешанных чувств: часть публики изнывала от страха за будущее симпатичной принцессы, другая часть издевалась над её неумелостью, третья судачила о причинах такого конфуза, четвёртая мрачно пророчила гибель страны…

Килиана, сохранившая видимость хладнокровного самообладания, обратилась к принцессе с вопросом:

– Ваше высочество, не хотите ли вы испробовать что-то ещё, может быть, не столь затруднительное?

Но, прежде чем принцесса сумела собраться с мыслями и ответить, с места для самых почётных гостей вскочил принц Перотин и торопливо напомнил во всеуслышание:

– Кажется, в рекомендациях великого мага речь шла вовсе не о вороне, а о драконе!

Королева метнула в него взгляд, подобный пропитанной ядом стреле с пылающим оперением.

Откуда этот слизняк мог прознать о драконе, если речь об этом шла лишь на тайном заседании государственного совета?! Значит, кто-то из членов совета подкуплен или не в меру болтлив?!..

– К сожалению или к счастью, драконы в нашем королевстве не водятся, – отчеканила королева.

– Но быть может, принцесса, наделённая, согласно мнению великого мага, выдающимися способностями, сможет сотворить его хотя бы в виде иллюзии? – подал голос граф Серпент.

Ах, предатель!

Килиана была уверена, что эти двое, Перотин и Серпент, находятся в гнусном заговоре и теперь у всех на глазах осуществляют свой план, чтобы бросить Эвлалию в объятия брагарского принца, а Серпента назначить первым министром!

Борясь с поднимающимся валом жаркого гнева, королева заставила себя сосредоточиться и сосчитать до десяти, прежде чем достойно ответить на провокацию – но принцесса опередила её.

– Хорошо! Я попробую! – с отчаянной отвагой выкрикнула она.