Принцессы возвращаются домой

И, наставив волшебную палочку в небо, быстро оттарабанила нужное заклинание на неведомом языке, и призвала уже по-мидонски:

– Дракон! Появись!

«Ох, как глупо», – подумала, прикусив губу королева. – «Ну, Серпент, не радуйся раньше времени, я тебе отомщу… А тебе, Перотин, теперь не видать моей дочери!»…

Многотысячная толпа, притихнув, уставилась в чистое небо.

Оно было ярко-синим и безмятежно пустым. Не виднелось ни облачка, ни дымка, ни даже какой-нибудь крупной птицы – лишь ласточки неустанно вычерчивали круги, вылавливая из эфира невидимых мошек…

Принцесса упрямо ждала, так и не опуская волшебную палочку.

Дурочка, она не понимала, что всё уже кончено…

Килиана увидела, как по щеке Эвлалии прокатилась сиявшая, как алмаз на солнце, слеза.

«Дочь! Принцессы не плачут!» – негодующе выдохнула королева.

Но та её не услышала.

117

Реплика королевы утонула в нарастающем гуме и гаме.

На западе появилось непонятное летучее тело.

Сначала это была лишь крупная тёмная точка. Через несколько минут – сильно вытянутый треугольник. Ещё через некоторое время приближающийся предмет сильно напоминал большого воздушного змея. Большого, очень большого, громадного, тёмносапфирового с золотыми когтями и гребнем…

«ДРАКОН!!!» – заорала, завизжала, запричитала толпа.

118

Многие разбежались, оставшиеся же забрались повыше или спрятались под укрытие крепостной стены, – среди них были граф Серпент и принц Перотин.

На арене осталась лишь белая фигурка принцессы, то ли остолбеневшей от страха и изумления, то ли упрямо решившей дождаться развязки и встретить неизбежную гибель с гордо поднятой головой.

Дракон, с шумным свистом кружа над площадкой, снижался.

Можно было уже хорошо рассмотреть его синюю, отливавшую бирюзой, чешую, растопыренные могучие когти и царственный гребень.

И тут с королевой начало происходить нечто необъяснимое и не предусмотренное никаким протоколом. Она быстро приблизилась к клетке с вороной, что-то вынула оттуда, сунула это в рот и…

Ветер, поднятый крыльями подлетающего дракона, взметнул почти до неба пурпурный шёлковый шлейф и пышные многослойные юбки пунцово-алого платья Килианы. Поэтому те, кто ещё отваживался наблюдать за творящимся на площадке, даже не уловили тот миг, когда их королева преобразилась в сияющую, как златоалый костёр, драконицу.

Два дракона – синий и красный – встали друг против друга, ощерив пасти и опаляя своим огнетворным дыханием белое платье принцессы.

Оба были готовы к схватке, но ни один её не начинал.

Вдруг откуда-то снизу холма появились, поспешно карабкаясь вверх и что-то крича, двое никому не знакомых мужчин – рыцарь и простолюдин.

Они выбежали на арену и встали: простолюдин – между пришлым драконом и принцессой, юный рыцарь – между нею же и драконицей-королевой.

«Дорион! Вольдемар!» – пронзительно завизжала от счастья принцесса.

– Вольдемар, отдайте шарик! – приказал Дорион. – Пусть принцесса решит, кому он достанется!

Вольдемар вопросительно посмотрел на дракона. Тот едва заметно нагнул свою страшную голову с огненным взором.

С тяжким вздохом Вольдемар вынул из ладанки, висевшей у него на груди, коричневый катышек – и протянул его принцессе: «Ваше высочество, судьба ваших родителей – в ваших руках. Другой порции снадобья нет».

– Родителей?.. – удивилась она. – Неужели это…

– Ваш отец, король Вассиан, – подтвердил Вольдемар.

119

Никогда ещё она не была в столь ужасном и тягостном положении.

Она редко видалась с отцом, но всегда в душе восхищалась его тягой к подвигам и приключениям. Килиана же, как оказалось в решающий миг – неистово любящая мать, готовая сразиться за своего ребёнка хоть с адским чудовищем, а потом уже – королева и просто честолюбивая женщина.

Как теперь выбирать между ними?..

И имеет ли право – она – выбирать?..

Ведь она – не Эвлалия, и эти двое великолепных, сильных духом и готовых к любому риску людей – не её родные родители.

Она – Клавдия Соколова, и её ожидает возвращение в девятиэтажку на Нижней Первоапрельской, к маме – участковому врачу из районной больницы, и папе – бывшему инженеру, а ныне водителю междугородних автобусов…

В этот миг она сама не знала, чья она дочь и желает ли куда-либо возвращаться.

И, запутавшись в непосильной задаче, принцесса просто-напросто поднесла ладонь к своим собственным губам – и втолкнула сухой коричневый катышек внутрь, и решительно хрустнула, перемалывая зубами.

Будь, что будет!..

120

…И в небе над королевским дворцом закружились три разноцветных дракона —пламенный, сапфирово-золотой и серебряный.

Королева.Король.Принцесса.

121