Принцип неопределенности

– А! Да, наблюдатель видит только одну из компонент суперпозиции. Это самая чудесная из сегодняшних мыслей. Посмотрите на человека со стороны: он состоит из кучи атомов, каждый из которых совершенно неопределённый квантовый объект. Но эта протухшая метафора о противопоставлении частицы и волны заставляет нас склоняться к одному из ограниченных представлений о действительности.

И все вместе они также описываются волновой функцией. Несомненно, длина волны вероятности такой системы очень мала, вот и кажется, что всё с другими людьми в порядке. Но границ-то по-настоящему нет – иных как в нашей голове. Во всяком случае, нельзя доказать их наличие.

И, что немаловажно, физика не выделяет сознание человека как что-то примечательное, удивительным образом воздействующее на реальность. Занятный электрохимический процесс, но не более того. Так что и сам человек не может находиться только в одном состоянии – он находится в суперпозиции. Так же, как и какой-нибудь отдельный электрон. Хотя и не может сам этого понять… или принять.

– Бранко, ты понимаешь, о чём он говорит? – спросила падавана Тари, уже обхватившая голову руками.

– Конечно, Олег рассказывает о многомировой интерпретации квантовой физики. Только эту теорию никак нельзя доказать, – ответил он ей.

– Впрочем, как и любую другую, – добавил я. – Я, кажется недавно говорил, что нам пригодится отсутствие веры? Верно?

– Стоп, стоп. При чем тут вера? – выставила вперед руки Тари.

– Вы же хотели узнать, как это "по моему мнению происходит"? Так что слушайте. Сами напросились. Пока стоит запомнить, что в квантовой физике сознание такой же необходимый элемент материализма, как и в идеализме. А теперь на миг забудем о физике как науке. О науке вообще. Забыли?

– Забыли, – улыбнулся Бранко.

– Назовём смотрящего на экран головизора «охранником», – начал я вводить переменные.

– А что, если его нет? Никто не смотрит на экран? – спросила меня Тари.

– Так его в любом случае возможно нет! – опять поразился я тугодумию мастера-джедая. – Поэтому ничто не мешает его при необходимости выдумать – результат-то равнозначен. А экран без наблюдателя вообще не существует! Вернее, про него нельзя сказать ничего конкретного. Потому что некому!

– Между тем, чтобы наблюдать «охранника», которого, как ты говоришь «возможно нет», или ничего не видеть и не знать, но не исключать того варианта, что он всё-таки существует – колоссальная разница. Не находишь? – сказала Тари. – Первый из них может ударить тебя по голове дубинкой, а другой – нет.

– Оба могут. Или не могут. Но, если это для вас так сложно, то предположим, что на запись посмотрит кто-то в будущем. Вероятный наблюдатель ничем не хуже и не лучше прочих. И добавлю: то, что кто-то бьет меня по голове дубинкой, ещё не означает, что он существует в некой «действительности».

– Как хочешь, – сказала Тари. – Пока мы не докатись до солипсизма.

– Верно, – согласился я, – камера — это посредник между неким полем наблюдения и охранником. Хотя и сама она – тоже объект наблюдения.

– И что дальше?

– Я хочу убедить «охранника» в том, что в «поле наблюдения» меня нет. Или, наоборот, есть к примеру, чёрный фелинкс. В какой ситуации он может так решить? Если весь его сенсорный опыт будет свидетельствовать об этом.

– Обман разума? – предположила Тари. – Но это иллюзия, которая не изменяет реальности.

– Действительно? А с точки зрения самого обманутого? Как он сможет отличить «реальность» от «иллюзии»?

– Он обманут, и об этом знаю я. Нет в этом никакой сложности. Его представления о действительностью не совпадают с реальностью.

Я засмеялся.

– С вашими представлениями о реальности. Вы, похоже, верите, что ваши представления о реальности – это и есть сама реальность? Вернее, вся реальность? Но для «охранника» его представления о реальности заключаются именно в том, что меня нет. Или в том, что вместо меня он наблюдает фелинкса.

– Пусть согласно нашим представлениям о реальности обман разума – лишь иллюзия, но дальше-то что? – спросил меня Бранко, заслужив укоряющий взгляд учителя.

– Как бы то ни было, моё сознание не может одновременно воспринимать ситуацию, когда я есть и когда меня нет. Реальность последовательна. Нельзя выйти одновременно через две двери. Или нельзя войти, но потом не выйти. Или выйти, никогда не входив, – усмехнулся я, вспомнив свой собственный опыт разрушения «реальности». – Так диктует нам наш здравый смысл. Но истина контринтуитивна.

Мы регулярно наблюдаем зависимость причины от последствий и торжество последствий вне причин. Да, я не смогу этого доказать, но и опровергнуть это у вас не получится. Следует потому научиться наблюдать, не наблюдая. Понять, что в проблеме наблюдения нет никакой «проблемы». И всегда помнить, что причины возможно нет. Возможно, вообще все без исключения события не имеют причины.

– И что даст это добровольное сумасшествие? – неприязненно поинтересовалась Тари Онори.