Принцип неопределенности

По сторонам зала громоздилась массивная разноцветная мебель, высеченная из ценных пород генетически модернизированных деревьев, инкрустированная бронзием и даже электрумом. Вся обстановка, от покрытия стен до напольной плитки, была роскошной, выполненной из редких и дорогущих материалов. Множество этих совершенно бесполезных, переоценённых и зачастую безвкусных предметов интерьера заставляли меня чувствовать себя не в своей тарелке. Богатство, выставленное напоказ ради самой этой демонстрации, всегда вызывало у меня стойкое отвращение, как и всякая бессмысленная растрата ресурсов в нелепых, полных условностей социальных играх тщеславных приматов, вечно стремящихся к доминированию и утверждению своего высокого социального статуса. И виной тому было не только то, что это задевало мою собственную внутреннюю обезьяну.

Причин было достаточно: Ложь. Притворство. Самообман, как отдельная и худшая порода лжи. Тяжкий сон, исполненный самодовольной уверенности в наличии во всём этом смысла. И никто не проснётся – лишь навечно канет в бездну.

С «точки зрения» естественного и, само собой, неразумного отбора, это самые настоящие оленьи ветвистые рога или яркие павлиньи перья. Но, в отличие от них, надеваемые людьми самостоятельно, пусть и в бытовом понимании слова «самостоятельно», и с куда большим энтузиазмом. И играющие свою партию вечной гнилостной симфонии «Рост энтропии» как на чувствах окружающих, так и на чувствах самих их носителей, словно на безвольных деревянных инструментах. Природа толкает людей участвовать в этих играх, и они принимают их как должное, ни на секунду не задумываясь об их цели. Или бесцельности.

Несомненно, следование своей природе комфортно, но чем отличается существо, чья единственная цель в жизни – поиск комфорта, скажем, от лобковой вши?

А ведь всё, так или иначе, делается ради комфорта. И самые низкие, подлые поступки, и благородные, казалось бы альтруистические деяния.

Мне вдруг припомнилась спартанская обстановка жилища арканианца Аболлы – он, обладая и богатством, и влиянием, старался контролировать свои животные порывы и направлял не выброшенные на ветер ресурсы на что-то более полезное… Хотя в действительности, столь же бессмысленное. Он эффективнее в реализации своих так же врожденных наклонностей. Рациональнее… казалось бы.

Он, разумеется, демонстрировал свои возможности – это было разумной стратегией поведения. Так арканианец ограничивался необходимым и достаточным, понятным для всякого разумного внешним лоском. Я и сам могу принять всё это в качестве средства, но не самой конечной цели. Хотя проблема в том, что и такая цель мало отличается от простого потакания своему тщеславию – ведь причины этих поступков идентичны.

В случае же большинства людей, мы с головой окунаемся в наши социальные игрища. Так бездумно глубоко, что теряем в них себя, забывая, или так никогда и не понимая, что это только игра. И вот уже сама Игра начинает управляться, казалось бы, самостоятельными игроками, диктуя новоприобретенным пешкам свои строгие правила. Указывая им направления ходов и без сожалений разменивая их в перманентно идущей безжалостной партии, ведомой на безграничной доске по механистичным бесчеловечным законам.

Кажущиеся самостоятельными решения, обманчиво самостоятельный выбор, даже сама «личность» – проекции среды обитания и той природы, что заложена в нас задолго до формирования этой самой личности. Но даже понимая всё это, личность эта, оторванная от этих обусловливающих её окружающих предметов, не впадает в безвольный дрейф, а носится по волнам Хаоса, подгоняемая переменчивыми ветрами первичных желаний, заданных за эоны лет естественным отбором.

Можно посадить зёрна сомнения, но свои побеги они выстрелят в небо из той же бедной почвы, что и уверенность, заблуждения или даже чистое знание...

Именно так я привык думать до недавнего времени. Сейчас я пытался отойти от субъективно-объективной схемы мира и задаю вопрос: «Что нужно мне»?

Но сейчас меня хотят убить – и мне это не по душе. Но желание выжить – побуждающий мотив, он не создан мной самим. Жизненный инстинкт никуда и не исчезнет – такова моя смертная суть, но все подобные мотивы – внешние, или заданные моей человеческой сутью, даже реализуясь в наилучшем свете, не могут дать мне чувства удовлетворения.

Время ещё есть, поиск продолжается. Но чтобы что-то найти, мне нужно время, нужно обхитрить жнеца.

Стуча трёхликой тростью, припадая на больную ногу, я направился к метрдотелю. Договор сам себя не заключит.

– Что вам угодно? – спросила женщина, свысока посмотрев на меня, словно бы не понимая, что я вообще тут делаю и по какой причине так надолго укоряющей накренённой на хромую ногу тенью застыл в фойе. В ответ я, положив левую ладонь на рапиру, сделал шутовской реверанс, представился, уточнил мелкие моменты, и мы, не тратя время на пустую болтовню, приступили к оформлению сделки.