Принуждение к контакту

С Ильей прощаться не стал – тот уже спал, натянув одеяло до самого подбородка. Пилот положил заточенный кол рядом, чуточку постоял, глядя на спящего друга. Вздохнул и направился к болоту, на противоположную его сторону.

Громов настроился решительно. Он должен выжить и должен выйти из Зоны. Черт возьми, за все время существования этой аномальной территории сотни людей побывали на этих тропах, иные сделали подобные походы смыслом жизни, способом заработка. Неужели он, взрослый, неглупый мужик, повидавший на своем веку всякого, не сдюжит? Да вот хрен!

Руслан прошагал по вершине холма, приблизился к лесу. Бросил взгляд в ту сторону, где должен был лежать непонятный белый сверток. Интересно, что же там все-таки такое? Нужно будет потом в вертолетный спаскомплект залезть, посмотреть.

Так, стоп! До вертолетов дойти еще нужно.

Взяв левее от того места, где он пробовал идти в прошлый раз, Громов пошагал к деревьям, радуясь, что в этой полосе не беспросветная тайга. Очень напрягала тишина, ни тебе птичек, ни сверчков-паучков. От этого лес казался мертвым, ненастоящим. Будто декорацией или моделью, собранной по образу и подобию оригинала.

Солнце было еще высоко, и Руслан решил максимально быстро пройти лесополосу. По его подсчетам, до институтской тропы примерно от пяти до десяти километров, это три-четыре часа неторопливой ходьбы. При таком раскладе к вешкам он должен выйти ближе к вечеру, а там уже не страшно, под ними можно хоть всю ночь шагать.

Солнечные лучи пронзали высокие кроны, простреливали молчаливый лес насквозь, добивая до самых темных уголков. Хрустели веточки под ботинками, ветки кустов скребли по штанинам. Светло, тепло и совсем не страшно.

Руслан успел пройти километр или два, прежде чем ощутил беспокойство, неприятной дрожью расползающееся в груди. Пилот даже несколько раз споткнулся, перестав смотреть под ноги и стараясь углядеть насторожившую его опасность.

Что-то было не так. Он не мог объяснить, в чем же именно дело, но что-то определенно было неправильно с этим лесом.

Громов вытащил топор и медленно двинулся вперед, оглядываясь и прислушиваясь. В голове всплыл образ того самого существа, наблюдавшего за пилотом возле дома с ловушкой. Вдруг оно идет по пятам и ждет случая, чтобы напасть?

Между деревьями замаячил просвет. Небольшой, не похожий на край леса. Повинуясь внутреннему порыву, Руслан свернул туда, отводя руками от лица колючие ветки.

Ветки ломались и оставались в ладонях. Осыпалась бурая хвоя, облетали скорченные листья. Трава под ногами с каждым шагом становилась блеклой и стелющейся по земле.

Зуд в груди превращался в ком, подступающий к горлу. Волосы на затылке неприятно топорщились, в пальцах появилась нервная дрожь.

– Не накручивай себя! – пытался приказать сам себе Громов, вытирая вспотевшие ладони о штанину. – Нам бы только за лесок выйти да за холм сходить – и мы уже дома. Ничего страшного нет, все хорошо…

Ему было одновременно страшно и любопытно. Ноги сами собой несли вперед, подминая желтую траву и сухую землю.

Чем ближе к полянке, тем мрачнее становилось вокруг. Деревья превращались в черных высохших уродцев с кривыми руками-ветками, кусты пучками голых палок торчали из мертвой травы. Словно здесь был пожар или что-то отравило почву и воздух.

Полянка открылась неожиданно, вынырнув из-за завалившихся друг на друга деревьев с торчащими обрубками вместо корней. Черное пятно земли посреди высохших стволов, похожих на гнилые зубы. Вся густо засеяна пожелтевшими от времени костями птиц и животных, торчащими в небо ребрами и рогами. Словно их сюда что-то манило, убивая среди истлевающих останков.

Громов впился пальцами в сухой, крошащийся ствол. Еще шаг, и он бы сам оказался в пределах этого неровного круга смерти. Потому что вело, влекло туда, в центр. Там что-то лежало, наполовину закопавшись в землю.

– Бррр, – Руслан затряс головой, хлопками по щекам выбивая дурные мысли. Он попятился, натыкаясь спиной на ломающиеся сучья.

Что-то поднялось над полянкой, зыбкое, как воздух над разогретым асфальтом. Громова накрыла волна такого ужаса, от которого сперло дыхание и практически парализовало волю. Марево поднялось над землей, раздуваясь во все стороны мыльным пузырем. Задрожали кости, остатки травы, затрещали сухие деревья от разрастающегося жара.

Что-то первобытное, из самых глубин генетической памяти, пробилось сквозь вату панического столбняка, кольнуло что есть мочи и проорало: «Беги!»

Громов сипло заорал, упал на спину, но тут же вскочил, разметав пепел с земли. Рванул с места, только ветер засвистел в ушах. За ним следовало обжигающее нечто, как несокрушимая волна цунами. Испуганно зашумел лес, затрещали, захрустели сталкивающиеся над головой ветки.

Руслан бежал не разбирая дороги, чудом избегая столкновений с деревьями. Несколько раз ноги цеплялись за корни и пеньки, он перелетал их, жестко приземляясь и проезжая по неровной земле. Но тут же вскакивал и несся вперед, проламываясь сквозь кусты.