Природа и человек в древнем Египте

Примечательно (и, на наш взгляд, едва ли случайно), что этому сейчас уже вполне надежно устанавливаемому экологическому рубежу соответствует эпохальная смена археологических культур в масштабе Верхнего Египта, в дальнейшем затронувшая и нижнеегипетский регион. История додинастической Долины IV-го тыс. до н. э. археологами условно разделена на два основных периода: амратский (он же — Нагада I, 3800–3600 гг. до н. э.), унаследовавший черты более ранних культур Бадари и Таса, и герзейский (или Нагада II, 3600–3200 гг. до н. э.), культура которого, носившая заметный отпечаток переднеазиатского влияния, по одной из гипотез, уходила корнями в Нижний Египет, но впоследствии распространилась на Долину, явившись основой поступательного развития Египта до раннединастического периода включительно[20] [Аллман 1960, с. 136 сл.; Чайлд 1956, с. 92–128; Hayes 1960, р. 25; Krzyzaniak 1977, р. 101–123, 138–164; Massoulard 1949, р. 241, 436; Vermittler 1967с, р. 240–250].

Наступление герзейского периода, как на то многократно указывали исследователи, ознаменовалось резкими переменами прогрессивного характера в самых различных сферах жизнедеятельности населения нильской поймы [Кинк 1964, с. 164–165; Пиотровский 1964, с. 5; Чайлд 1956, с. 108 сл.; Emery 1961, р. 38; Gardiner 1962, р. 391; Krzyzaniak 1977, р. 140 ff.; Murray 1956, р. 94; Trigger 1982, р. 509 ff.; Wolf 1962, S. 104, и мн. др.]. С упадком амратской культуры в Египте завершилась эпоха неолита. Впрочем, первые изделия из меди, принадлежавшие жителям долины Нила, датируются еще началом IV тыс. до н. э. (культура Бадари) [см., например: Кинк 1964, с. 8; Чайлд 1956, с. 83, 96; Massoulard 1949, р. 127, 150]. Однако на том этапе не существовало больших медных орудий, способных заметно повысить качество и производительность труда: холодная ковка, являвшаяся вплоть до окончания амратского периода в Египте единственным известным здесь способом обработки меди, позволяла получать изделия не крупнее гарпунного наконечника. В свете вышесказанного было бы логично соотнести продолжавшееся засилье неолитических средств производства в амратском Египте, как с одной из наиболее вероятных предпосылок данной ситуации, с фактором окружающей среды: по-видимому, в эпоху социальноэкологической стабильности, при сохранявшихся сравнительно благоприятных природных условиях в Северо-Восточной Африке, когда население Египта нередко предпочитало пойме Нила ее ближайшие окрестности, а скотоводству и земледелию — традиционные охоту, рыболовство и собирательство, когда демографическое давление еще не превысило несущих способностей обжитых людьми и до поры не деградировавших экологических ниш, — пока не возникало настоятельной потребности в новых, более прочных и удобных орудиях, облегчающих труд, увеличивающих его продуктивность и закладывающих техническую основу для тотального и окончательного перехода общества к производящему хозяйству.

Важнейшей в контексте СЕИ вехой социальной эволюции додинастического Египта является технологический скачок, связанный с распространением на рубеже амратского и герзейского периодов способа литья меди в открытую форму [Алиман 1960, с. 144, 147; Кинк 1964, с. 164–165; Чайлд 1956, с. 110; Massoulard 1949, р. 235]. Эта передовая технология дала возможность получать большие отливки и перейти к изготовлению медных ножей и топоров [см.: Чайлд 1956, с. 109–110; Petrie 1939, р. 43; pl. XXII], что повысило общий уровень производства и расширило хозяйственные возможности населения, позволив, например, усовершенствовать конструкцию и увеличить ассортимент земледельческих орудий, отдельные образцы которых, как полагают, не могли бы быть созданы без медных инструментов [Савельева 1962, с. 88].

Другим примером нововведения, которое должно было способствовать росту производительности труда в герзейском Египте, было изменение формы серпа из прямой неолитического в закругленную преддинастического и последующих периодов. Конструкция орудий, таким образом, становилась более рациональной. Некоторые медные изделия еще копировали каменные прототипы, но на смену им постепенно приходили принципиально новые модели, реализовывавшие технологические возможности металла [Кинк 1964, с. 42, 108, 163, 185]. Вместе с тем медь пока использовалась в сравнительно ограниченном количестве, и каменная индустрия Египта в энеолите не только не пришла в упадок, но даже, похоже, получила дополнительный стимул для развития: например, техника обработки кремня в герзейский период достигла наивысшего совершенства за все доисторическое время [Алиман 1960, с. 146; Petrie 1939, р. 44; pl. XXIV].