Природа и человек в древнем Египте

Высказанные соображения как будто бы ближе другой гипотезе об объединении Египта в целостное государство, согласно которой этот процесс завершился лишь к началу III династии, а все предшествовавшие Старому царству правители были просто племенными вождями [Снегирев, Францов 1938, с. 65, 96]. Вполне очевидно, однако, что известные нам раннединастические лидеры Тина, уже носившие традиционные знаки отличия фараонов, пользовавшиеся частичной фараоновской титулатурой, включенные Манефоном в общий список древнеегипетских монархов и т. п. имели некий выдающийся в сравнении с вождеским общественно-политический статус, возвышавший их над прочими владетельными особами в разных регионах Египта — при том, что, с другой стороны, как представляется, на сегодняшний день нет надежных гарантий, что 0, I и II династии в действительности являлись безраздельными хозяевами Обеих Земель: долины и дельты Нила — или даже какой-то одной "Земли".

Что же, в таком случае, представляло из себя Тинитское царство, рождение которого было приурочено к деятельности едва ли не пары-тройки правителей, а борьба за господство над всей страной затянулась на две-три сотни лет? Может сложиться впечатление, что мы имеем дело с внезапно возникшим на части территории Долины "продвинутым" автономным социально-политическим образованием, уровень самоорганизации которого заметно превосходил средний уровень, характерный для раннединастического Египта в целом. Подобное предположение противоречит распространенному и с формальной точки зрения выглядящему безальтернативным заключению, что, из-за особенностей физической географии Египта, в древности здесь не существовало условий для формирования "изолированных" политий наподобие, например, городов-государств Шумера, и реорганизация преддинастических социальных структур на берегах Нила в направлении государства, раз начавшись, должна была завершиться утверждением во всей стране централизованного деспотического правления [Дьяконов 1994, с. 36; ср.: Janssen 1978, р. 216; Trigger 1993, р. 8–14; Wilson 1960, р. 124 ff.] — как то видится и в свете рассмотренной выше обобщенной теоретической модели перехода к государству в Египте. При условии, что и обсуждавшиеся в литературе предпосылки этого перехода, характеризующие его как постепенное развитие, выявлены достаточно корректно, и допущение о быстром локальном выдвижении в долине Нила в конце IV тыс. до н. э. "передового" социального организма с отличительными признаками государственности не опровергается историческими данными, объяснить феномен Тинитского царства можно лишь одним: по-видимому, в ходе эволюции социально-политической системы дофараоновского Египта в какой-то момент имела место аномальная флуктуация, до сих пор не учтенная ни одной из существующих египтологических теорий и спровоцированная неким неординарным явлением, способным вмешаться в первичный эволюционный процесс и внести в него качественные коррективы. В результате этого зигзага эволюции слияние додинастических "номов" Египта в единое государство, вместо того чтобы происходить относительно равномерно во времени и пространстве, похоже, разбилось на две фазы: сначала среди множества самостоятельных и напоминающих друг друга территориальных общин возникла одна, резко выделявшаяся на фоне прочих более высоким уровнем социально-политической организации и ставшая прообразом будущего государства (0-я династия), а затем в рамках такой промежуточной системы, характеризовавшейся значительным региональным дисбалансом общественных сил в долине Нила (Раннее царство), шла окончательная консолидация древнеегипетского этноса, важнейшим движущим стимулом которой на данном этапе, очевидно, являлась борьба коронованных владык Тина за господство в Египте, завершившаяся объединением страны на исходе правления II династии.