Природа и человек в древнем Египте

В свете современных данных сразу бросается в глаза, что уровни разливов, зафиксированные Палермским камнем, уже в раннединастическое время были значительно ниже, чем даже в герзейский период. Тем большее внимание привлекает запись, сделанная в 30-й год правления царя I династии Дена (Усефаиса): она сообщает, что в тот год вода в разлив поднялась до рекордной высоты в 8 "локтей" и 3 "пальца".[33] Эти цифры настолько превосходят все остальные результаты измерений, сохранившиеся от I–V династий (разброс уровней Нила между их минимальной и максимальной отметками составляет в таком случае порядка 4 м), что, например, В. Хельк, сгруппировавший данные Палермского камня о разливах в специальной работе [Helck 1966), высказал сомнение в реальности подобного "абсолютного рекорда", указав на его совпадение с хеб-седом Дена.

Хеб-сед [см., например: Матье 1956), отмечавшийся, в частности, в 30-ю годовщину царствования, был одним из самых важных праздников в фараоновском Египте. Он выполнял магическую функцию "омоложения" царя, восстановления его физической мощи, без чего процветание страны не мыслилось возможным: царь, по древнеегипетским поверьям являвшийся сыном Ра и божественным покровителем Египта [Frankfort et al. 1967, р. 81–90], в глазах подданных олицетворял собой стихии природы, которые ради поддержания миропорядка приходилось периодически "регулировать" в благоприятную для людей сторону. При этом, согласно В. Хельку, древние египтяне с их специфическими представлениями о причинно-следственных связях могли в определенной ситуации, например, поставить высоту разлива в зависимость от событий текущего календарного года. Более того, поскольку хеб-сед в сознании египтян ассоциировался с торжеством живительных сил природы, юбилейная годовщина царствования могла ознаменоваться фиктивным официальным отчетом о необычайно высоком разливе Нила, призванным подтвердить и увековечить мироустроительные способности "помолодевшего" царя, сидящего в данный момент на престоле. По мнению В. Хелька, похожая информация о разливах, требующая соответствующего критического подхода, встречается в надписях фараонов Нового царства: Аменхотепа III, Рамсеса II, Мернептаха. Исходя из таких умозаключений, В. Хельк сделал вывод, что аномально высокий уровень половодья, отмеченный на Палермском камне в 30-й год правления Дена, не соответствовал действительности, а являлся умышленно сфабрикованной фикцией хеб-седа [Helck 1966, S. 77–79].

Вместе с тем ученый обошел вниманием то существенное обстоятельство, что в 30-ю (?) годовщину царствования Джера, одного из предшественников Дена, никакого из ряда вон выходящего уровня разлива анналы не зарегистрировали: здесь значатся всего 3 "локтя". Для столь "эпохального" события, как хеб-сед, этого было бы явно недостаточно, а потому позволительно допустить, что на сей раз мы имеем дело с реальным фактом. Встает вопрос: если рекордный разлив Дена — сознательная мистификация, то почему к таковой не пытались прибегнуть в аналогичной ситуации и раньше? Объяснялось ли это неразвитостью во времена Джера соответствующих "космологических" воззрений, которые, сформировавшись затем в ходе общего процесса социальной эволюции, вылились при его ближайших преемниках в учреждение ритуала хеб-седа, практикующего официальные магические лжесвидетельства об экологической обстановке в стране? Мы знаем, однако, что хеб-сед праздновал еще царь 0-й династии Нармер, да и Джер входит в число установленных наукой юбиляров [Берлев 1989; Матье 1956; Hornung, Staehelin 1974]. Так может быть, вопреки аргументам в пользу вымышленности известного сообщения Дена, его все же следует признать действительным? Но тогда на каком основании?

Анализируя цифровые данные Палермского камня, В. Хельк сделал важное наблюдение: средний уровень разливов мосле I династии несколько опустился, а вместе с ним уменьшились и единицы измерения низших порядков: если при I династии предпочтение отдавалось "пядям" и "ладоням", то со II династии распространился счет в "ладонях" и "пальцах", позволявший повысить точность замеров. Причину первого явления В. Хельк усматривал в колебаниях климата, отражавшихся на количестве осадков в горах Эфиопии, где берет начало Голубой Нил. Выбор же новых, более мелких единиц измерения, возможно, был как-то связан с изменением топографии поймы [cp.: Jaritz, Bietak 1977] по мере постепенного накопления в ней аллювиальных наносов [Helck 1966, S. 76–77].