Природа и человек в древнем Египте

Как мы установили, Второй социально-экологический кризис древнеегипетской цивилизации развивался в условиях глобального похолодания, которое сопровождалось наступлением засухи, вероятно, затронувшей на исходе III тыс. до н. э. не только Египет, но и ряд других стран Средиземноморья и Ближнего Востока, в частности, на пространстве от Балкан до долины Инда [Bell 1975. р. 224].[60] Предметно о сильной засухе и вызванных ею низких разливах Нила как факторах коллапса Старого царства писала Б. Белл, опиравшаяся на палеоклиматологические данные своего времени с привлечением (в переводе) многочисленных письменных источников 1-го Переходного периода [Bell 1971]. Выводы Б. Белл легли в основу распространенной идеи, что староегипетское государство потерпело внезапный крах при VI династии именно в связи с пришедшимся на ее правление экстремальным ухудшением природных условий в Северо-Восточной Африке [см., например: Aldred 1984, р. 120; Мurnаnе 1995, р. 697–698].

Вместе с тем, как мы помним, не все египтологи соглашались признавать VI династию последним Большим Домом, фактически господствовавшим в Египте до анархии междуцарствия. Неоднократно высказывалось соображение, что вплоть до VIII династии страна находилась едва ли не в прежней зависимости от мемфисской администрации, о чем якобы свидетельствуют четырнадцать указов фараонов этой династии, адресованные в верхнеегипетский город Коптос [см., например: Baer 1960, р. 286; Barta 1981, S. 28–29; Goedicke 1967, S. 236–239; Hayes 1946, p. 21; Schenkel 1965, S. 11–24; Trigger et al. 1983, p. 113].

Оговорив выше свое осторожное отношение к этой точке зрения, внесем дополнение: с учетом новейшей реконструкции климата позднего голоцена [Клименко и др. 1996а, б; 1997], VI династия сошла с исторической сцены (XXIII в. до н. э.) примерно за полтора-два столетия до кульминации экологического кризиса — минимума глобальных темпеpaтyp и нильскою стока, которая, в уточнение тезисов Б. Белл и близких им моделей [см.: Butzer 1984; Hassan 1997], хронологически не увязывается ни с одним из вероятных этапов дезинтеграции Старого царства, но зато совпадает с объединением Египта фиванскими Ментухотепами XI династии (с XXI в. до н. э.). Таким образом, в свете усовершенствованной естественнонаучной концепции тяжкая засуха и аномальное падение уровня разливов — два могучих природных фактора, способных реально инициировать обвальный социально-политический хаос в староцарской долине Нила, VI династии не угрожали. Это существеннейшее обстоятельство наряду с самим фактом издания царских указов, предполагающим веру указующих в наличие готовых к повиновению адресатов, при отчетливости примет разложения централизованного государства в Египте во второй половине III тыс. до н. э. дает основание для допущения, что староегипетские фараоны могли сохранить частичное влияние в стране до VIII династии включительно.

Так или иначе, ясно, что роль природно-климатической катастрофы как предпосылки гибели Старого царства и вступления Египта в эпоху политической раздробленности до сих пор сильно преувеличивалась: центробежный общественный процесс завершился прежде, чем экологическое бедствие достигло кульминации, с наступлением которой, напротив, наметились тенденции сборки нового государства (Среднее царство) и комплексного реформирования социальной системы Египта; в этом можно усмотреть ответную реакцию древнеегипетского этноса на критическую деградацию естественных условий его существования.

Второй социально-экологический кризис: природа и общество