Природа хрупких вещей

Если Клэйтона Шарпа признают виновным, его ждет казнь. В газетах писали, что обвинение настаивает именно на таком наказании. Его повесят. В этом случае для нее, для мамы, для Белинды ничего не изменится, ведь так? А вот если будет вынесен вердикт о невиновности, ей придется принять какое-то решение, потому что его отпустят на свободу. Она размышляет о том, как поступит, если присяжные не осудят его. Пытается представить, как сама к этому отнесется.

Публику призывают к порядку, судья занимает свое место, в зал входят присяжные. Судебный пристав вручает судье вердикт. Тот пробегает глазами документ и возвращает приставу. Обвиняемому велено встать. Она смотрит, как он не без труда поднимается со стула, опираясь на трость. Одна нога у него чуть короче другой.

Приговор зачитывают.

Клэйтон Шарп признан виновным в убийстве Бернис Темплтон Шарп и приговорен к смертной казни через повешение.

Галерея взрывается возгласами радостного ликования. А ей немного грустно. Как бы сложилась ее жизнь, если бы этот человек был другим? Но он был тем, кем был.

Она наблюдает, как осужденного готовятся вывести из зала. Он оборачивается, окидывает взглядом галерею и встречается с ней взглядом. Минуло двадцать лет, но, очевидно, ее глаза он тоже узнал бы где угодно.

— Котенок, — тихо произносит он, кривя губы в улыбке, которая выходит у него на удивление обаятельной.

Она не улыбается в ответ. Просто поднимает левую руку, якобы поправляя воротник, а на самом деле для того, чтобы он увидел на ее пальце обручальное кольцо. Ничего лучше она не может придумать — как еще сообщить ему, что, несмотря на все его пакости по отношению к ней, с момента их последней встречи она всегда, каждый божий день, была окружена любовью. Купалась в любви. Каждый божий день. Они все живут в любви.

Он морщит лоб, будто не понимает ее жеста.

А он и вправду не понимает.

Это ей объяснила мама. Давным-давно. До того как он, словно призрак, исчез из их жизни.

Он не умеет любить.

Его уводят из зала. Зрители встают со своих мест, переговариваются.

— Он только что сказал вам «котенок»? — обращается к ней сидящий рядом журналист. — Вы его знаете? — Голос его полнится изумлением. Он готовится записать в раскрытый блокнот ее ответ.

— Я не знакома с Клэйтоном Шарпом, — вздрогнув, произносит она.

— Но он только что сказал вам «котенок». Я сам слышал. Она уже готова повторить, что не знакома с осужденным, но в их разговор вмешивается джентльмен, сидящий по другую руку от нее.

— Леди вам любезно сказала, что не знает Клэйтона Шарпа.

Журналист качает головой и встает, убирая в карман блокнот и карандаш.

Кэт поворачивается к мужчине, который пришел ей на помощь. На вид он чуть старше Сэма — ему едва за пятьдесят, определяет она. В каштановых волосах серебрится седина, одет просто, но из-под пиджака выглядывает значок служителя закона, приколотый к карману жилета.

— Спасибо, — благодарит она.

— Я тоже никогда прежде не встречал Клэйтона Шарпа, но давно мечтал увидеть его на скамье подсудимых.

Кэт не отвечает.

— Я — сотрудник Маршальской службы США. — Мужчина приподнимает борт пиджака, показывая ей свой значок. — Много лет назад я знал этого человека под другим именем. Это было в Сан-Франциско, спустя несколько месяцев после того страшного землетрясения. — Он пытливо смотрит на нее добрым взглядом, и зал внезапно ужимается, стены сдвигаются.

Его взгляд сообщает ей то, что она должна понять. И она понимает.

— Боюсь, мне пора. — Кэт поднимается со стула, чувствуя, как в ней бурлит кровь. — Сегодня моя подруга выходит замуж. Я должна быть на свадьбе.

Он тоже встает. Быстро.

— Вы очень огорчены? — ласково спрашивает он, едва заметно кивнув в сторону двери, за которой скрылся Клэйтон Шарп. Кэт смотрит на служителя закона долгим взглядом. Этот человек откуда-то знает, почему Клэйтон Шарп назвал ее Котенком. Но лицо у него по-отечески благожелательное, и ей хочется ответить ему, прежде чем они распрощаются. Этому человеку известно, как осужденный обошелся с ней много лет назад. С ней и с теми, кого она любит.

Известно.

— Переживу, — отвечает она таким же, как у него, мягким тоном. — У меня все замечательно. Я не знаю Клэйтона Шарпа. Для меня он совершенно чужой человек.

Мужчина улыбается. Вид у него довольный. Удовлетворенный.

— Всего доброго, мадам.

Она начинает пробираться к проходу. На секунду останавливается, оборачивается.

— И вам всего доброго, сэр. — И устремляется к дубовой двери, что ведет из зала.

Бодрым шагом Кэт покидает здание суда и выходит на улицу, омытую золотистым послеполуденным солнцем.

КОНЕЦ

Благодарности и послесловие