Природа сенсаций

Мустафа

А что? Ты ж говорил — вам негде. У меня места много.

Александр Иванович (Вите).

Поедем?

Вита

Поедем.

Александр Иванович

А далеко?

Мустафа

Рядом.

Затемнение.

10.

Квартира Мустафы. Свежеотделанная, обставлена дорого, но бестолково. Вообще несколько нежилая. Александр Иванович, Вита, Мустафа сидят на кухне.

Александр Иванович

Явочная квартира?

Мустафа

Да вот. Купил и не живу.

Мустафа протягивает Александру Ивановичу бутыль вина.

Мустафа

Открой.

Пьют вино.

Мустафа

Вы ебаться хотели? Идите, ебитесь.

Александр Иванович

Пойдем?

Вита

Пойдем.

Александр Иванович

Куда?

Мустафа

Я покажу.

Открывается дверь в спальню, все трое входят. Широкая кровать, шкаф с зеркальными дверцами во всю стену. Трое стоят у изножья кровати, как у берега. Александр Иванович кладет руку на плечо Вите.

Мустафа

Ну?

Александр Иванович

Все в порядке.

Мустафа

Хочу посмотреть, как вы начнете.

Александр Иванович целует Виту.

Александр Иванович

Достаточно?

Мустафа выходит. Александр Иванович и Вита совокупляются на широкой кровати в коленно-локтевой позиции. В зеркалах отражаются их тела — более смуглое и худое Александра Ивановича и белое, из округлостей состоящее — Виты. Открывается дверь, входит Мустафа. Любовники останавливаются, не разъединившись, поднимают к нему свои животные лица.

Мустафа

Вы что-то долго.

Александр Иванович

Куда спешить?

Мустафа

Кончить не можешь?

Александр Иванович

Могу.

Мустафа

Кончи, пожалуйста.

Вита

Выйди отсюда, мудак.

Мустафа

Ладно, ладно.

Затемнение. Та же сцена. Теперь любовники находятся в положении 69. Открывается дверь, входит Мустафа.

Мустафа

Хватит уже. Я там один сижу.

Александр Иванович

Выйди, а… Мы сейчас.

Вита

Уйди, ублюдок! Урод!

Мустафа

Чего ты на меня орешь в моем доме?

Александр Иванович

Не мешай. Пожалуйста.

Мустафа

Я посмотреть хочу, как ты кончаешь. А она оскорбляет. (Вите.) Да кто ты вообще?

Александр Иванович

Не надо ничего смотреть, о'кей?

Затемнение. Теперь Вита сидит верхом на Александре Ивановиче, лицом к двери, спиной к Александру Ивановичу. Входит Мустафа.

Мустафа

Я хочу посмотреть, как вы кончите. Можно?

Александр Иванович

Да смотри, смотри! На!

Вита слезает с Александра Ивановича, берет с тумбочки тяжелую лампу, размахивается, бьет Мустафу по голове. Тот падает, головой врезается в зеркало, разбивает его. Александр Иванович еще подрагивает на постели. Вита переступает через Мустафу, проходит к окну, открывает его. Затем начинает одеваться.

Вита

Пошли отсюда.

Александр Иванович

Да, конечно.

11.

Дверь подъезда дома Мустафы. Александр Иванович и Вита выходят из нее. Опять начался дождь.

12.

Дождь захлестывает в открытое окно комнаты, где лежит мертвый человек Мустафа.

КИПР

— А давай-ка рванем на Кипр, — предложил Саныч, глядя, как апрельский дождь поливает широкие окна московского паба «Джон Булл».

— А что там? — спросил Мореный, оторвав взгляд от желтой поверхности пива в кружке.

— Да хоть тепло, по крайней мере.

Сказано — сделано.

Прошло время, и, заложив петлю над коричневым островом и зелено-серым морем, самолет царапнул бетон Ларнаки, подпрыгнул разок и заскользил.

В аэропорту их встречала Мария, прокатчица автомобилей.

— Роскошная женщина, а? — сказал Мореный, оглядев золотые цепи на загорелой шее Марии.

— А? — не расслышал Саныч. — А, да.

Из аэропорта вышли в пекло. Солнце стояло высоко.

— Ух, елы, — сказал Саныч.

— Жарковато, — отозвался Мореный.

Они сняли виллу, верней — полвиллы. Недорого: пятьсот в месяц за две спальни плюс холл, плюс веранда, плюс патио. Всюду мрамор: ступаешь на него босой ногой, и уже от одного этого становится хорошо.

— Ты только аккуратней, ради бога, — говорил Мореный, глядя, как Саныч усаживается за руль.

— Да я аккуратно.

Рули тут были справа. Машину взяли — «протон», в Москве невиданную.

— А, я понял, — сказал Мореный, приглядевшись к транспортному средству. — Это «лансер мицубиси», один к одному. Где, она сказала, их делают? Сингапур? Тайвань?

— Да что-то такое, — кивнул Саныч.

— Точно, «мицубиси».

— Тебе видней.

Вечером поехали в город.

— Главное сейчас, конечно, сразу кого-то найти, — рассуждал Мореный, закурив и выпустив дым в приоткрытое окно. — Потому что это ведь настроение на весь отдых, если сразу кого-то найдем.

Тянулись вдоль дороги кусты и за ними — белые виллы под красными крышами.

— Я бы выпил что-нибудь, — сказал Саныч.

Машину запарковали у пляжа, пошли вдоль набережной.

— Вот вроде ничего ресторан, — произнес Мореный.

— А почему не тот? — спросил Саныч.

— Не знаю, вывеска какая-то у того противная.

— Ладно, мне все равно.

Сели.

Подошла официантка.

— You speak any English? — спросил Саныч.

— A little, — ответила официантка.

Оказалось — англичанка, из Манчестера. У Саныча затеплился в глазах охотничий огонек.