Природа зверя

– Спасибо, что приехали. Я не ждал вас так скоро, – сказал Бовуар и, развернувшись, двинулся вглубь здания.

– Я живу тут неподалеку.

– Правда?

– Да, после выхода на пенсию. Хотя должен сказать, о существовании этой деревни даже не подозревал.

– Ее трудно найти, – сказал Бовуар. – Надеюсь, вы не очень плутали.

– К сожалению, я плохо ориентируюсь в пространстве, – сказал Розенблатт, следуя за Бовуаром. – Это моя вечная проблема. Подозреваю, что она подрывает мою репутацию специалиста по управляемым ракетам.

Он рассказал, как петлял по проселочным дорогам, все время останавливаясь, чтобы свериться с картой и навигатором. Но деревни под названием Три Сосны, казалось, не существовало в природе. Он все больше и больше нервничал, поворачивал, поворачивал, поворачивал наобум, выбирал ту или иную дорогу, заезжал в тупики.

– Три Сосны, – сказал Розенблатт. – Даже имя звучит странновато в районе, где сосна на сосне и сосной погоняет.

Он уже хотел сдаться, но тут по разбитой грунтовой дороге въехал на вершину холма и нажал на тормоза.

Внизу, словно призрак, перед ним появилась маленькая деревня. И в самом ее центре стояли три высокие сосны. Покачивались.

Профессор посмотрел на навигатор – тот не показывал ничего. В буквальном смысле. Ни дороги, ни населенного пункта. Даже леса не показывал. Просто светился пустым экраном. Словно профессор съехал с лика земли.

Розенблатт вышел из машины, чтобы собраться с мыслями, привести в порядок мозги перед встречей с обезоруживающим офицером Квебекской полиции. Он подошел к скамье на вершине холма, хотел было сесть и тут заметил две фразы, одна над другой, вырезанные на спинке.

Храбрый человек в храброй стране

Удивленные радостью

Профессор Розенблатт повернулся и посмотрел на деревню, увидел людей в садах, на верандах. Кто-то выгуливал собак, останавливался перекинуться словечком с соседом. Деревня казалась бездеятельной и целеустремленной одновременно.

Он не мог понять, кто эти люди, выбравшие жизнь в таком богом забытом месте. И еще он подумал, что две прочитанные им только что фразы, вероятно, много значат для них, если они вырезаны на скамье, стоящей при въезде в деревню.

И вот теперь Майкл Розенблатт шел за офицером Квебекской полиции вглубь старого вокзала, где за столами с телефонами и компьютерами сидели мужчины и женщины, совещались, разглядывая документы. На стенах висели обычные классные и пробковые доски, заполненные фотографиями и схемами. К стене была прикноплена громадная карта близлежащей местности.

Инспектор Бовуар подошел к молодой женщине за столом:

– Старший инспектор Лакост, вот человек, о котором я говорил. Профессор Розенблатт – физик. Он специализируется в баллистике и больших высотах.

– Профессор Розенблатт, – сказала Лакост, вставая. – Большие высоты? Астрофизика?

– Не настолько большие, – ответил Розенблатт, пожимая ей руку. – Самая банальная разновидность физики. К тому же ваш коллега должен был использовать прошедшее время. Я ученый на пенсии.

– Ну а мы нашли пушку-пенсионера, – с улыбкой сказала Лакост.

Но он почувствовал, что она оценивает его. Спрашивает себя, не выжил ли он из ума на старости лет.

– Инспектор, вы не пригласите старшего инспектора? Может быть, он захочет участвовать в нашем разговоре.

– Я так понял, что старший инспектор – вы, – сказал Розенблатт.

Он стоял, сжимая портфель и уговаривая себя расслабиться.

– Так оно и есть. Я заняла его кресло. А он живет здесь в отставке.

– Как и я, – сказал Розенблатт. – Тихое тут местечко.

– Ну, все зависит от того, где вы живете, – сказала Лакост. Она села, указав профессору на стул напротив нее. – Прежде чем мы отправимся в лес, я должна сказать вам кое-что. Место, где обнаружена пушка, – это еще и место преступления. Там убили мальчика. Мы подозреваем, что его убили потому, что он нашел пушку. Кому-то требовалось сохранить ее местонахождение в тайне.

– Я сожалею, – сказал профессор, неохотно садясь.

Ему не терпелось поскорее отправиться в лес.

– Но вы, кажется, не удивлены, – заметила Лакост, внимательно глядя на него.

– Если пушка, о которой вы говорите, окажется тем, что я думаю, то это не первая смерть, связанная с ней.

– Не хотите же вы сказать, что она прóклятая, – возразила Изабель Лакост.

– Не в большей степени, чем любая другая пушка.

«Впрочем, – подумал он, – может, и чуть в большей». Для пушки, которая ни разу не стреляла, она стала виновницей поразительного количества смертей. И смерть мальчика лишь самая поздняя в этом ряду, но, возможно, не последняя.

– Так что же мы нашли? – спросила она.

– Прежде чем что-то утверждать, я должен ее увидеть, – сказал он.

– Но у вас уже есть предположения?

В сводчатом окне профессор Розенблатт заметил человека лет шестидесяти, шедшего по каменному мосту к зданию старого вокзала. Человек был высокий и скорее плотный, чем полный. На нем была шапка, свободные брюки, резиновые сапоги и теплая прорезиненная куртка – как раз для прохладного сентябрьского утра.

Человек показался ему знакомым.