Знаете, в чем беда? Не дураки, нет! И не дурные дороги. Беда – это когда дураки по дурным дорогам в такую холодрыгу отправляются в путь. Кабы не микромотор на спирту, у меня теперь губы примерзли бы к зубам, язык обледенился бы с нёбом, сердце, как «Титаник» среди айсбергов, затонуло бы в брюхе… Но я всю дорогу раздувал в себе огонек, поддерживал, так сказать, внутреннее сгорание топливной подачей. А без этого в такую морозь хорош бы я был – как Наполеон в русском сугробе! Ау! Эй, Герпис!
Кто тут орет как полярник на льдине?
Поздно, доктор. Это не полярник, это уже ледяная глыба и есть. Если не веришь, можешь скатиться по моей спине на фанерке. Огня, Герпис!
А, Грумио… А где хозяин с женою?
Разводи огонь, механик, и не разводи сырость!
А правду говорят, что она огонь-баба?
Была, Герпис, была. Пока холода не ударили. Зима ведь, как известно, приручает любого – и мужа, и жену, и всякую скотину. Никто этой таски не миновал – ни мы с хозяином, ни его жена, ни ты, Герпис.
Полегче, ты, метр с кепкой! Я тебе не скотина!
Я-то с кепкой. А ты без кепки – рога мешают. Но разведешь ты огонь наконец? Гляди, пожалуюсь новой хозяйке, и она своей рукой, хоть и сама теперь в надежных руках, мозги твои запаренные вмиг проветрит!
Ну, ладно, старина. Расскажи хоть, что там в мире-то происходит?
В мире холодно, Герпис. А здесь могло быть тепло. Давай, давай, сделай дело и гуляй смело. Говорят же тебе: хозяин с хозяйкой едва не до смерти замерзли.
Будет тебе огонь. А мне, старина Грумио, новости подавай.
Будут тебе новости. Больше, чем в желтой прессе.
Еще бы! Ты ж у нас настоящий борзописец!
Зажигай давай, пока я от холода вконец не оборзел. Где повар? Надеюсь, ужин приготовили, полы подмели, соломки постелили, паутину сняли? Все слуги по уставу – в плюшевых сюртуках и белых панталонах? Все кружки хороши внутри, а чушки хороши снаружи? Половики постираны? Шнурки поглажены?
Все тип-топ. Пожалуйста – грейся. И – новости, новости, умоляю!
Во первых строках, лошадь моя притомилась, и хозяин с хозяйкой низко пали.
Низко пали?!
Ниже некуда – из седел в грязь. И тут началась такая чувственная история…
Ну же, Грумио, расскажи!
Так ухо-то наклони.
Ну!
Антилопа гну!
Это называется чувствительная история, а не чувственная.
Это называется вызвать сочувствие слушателя. Я просто постучался в твое ухо. Вдруг не все дома? Итак, я начинаю. Значит, едем это мы с дурацкой горки, причем хозяин скачет позади хозяйки…
Оба на одной лошади?
Тебе не все равно?
Мне-то всё. А лошади?
Вот и озвучивай сам остальное! А если бы не перебивал, так услышал бы, как лошадь ее упала, а она – под лошадь. Я б тебе расписал, в какой грязище она барахталась, пока он не поднял ее вместе с лошадью, и как он врезал мне за то, что лошадь споткнулась, а она подползла в грязи на четвереньках, чтобы оттащить его от меня, какими словами он костерил все на свете, а она, вообще не привыкшая просить, умоляла его успокоиться, как я заревел белугой, как лошади разбежались, как уздечка порвалась и подхвостник потерялся… И много чего еще достойного вечной памяти, но теперь обреченного на забвение из-за твоей невоздержанности, пещерное ты животное. Понял, что потерял?
По гамбургскому счету выходит, он сварливей, чем она.
Во-во! И он уже близко к вашим загривкам – твоему и всей твоей братии. А ну, свистать всех наверх! Зови сюда Хулио, Вальтера, Рикки, Мартина, Бориса, Моисея и всех остальных. Да проследи, чтобы космы разгребли, ливреи почистили, подвязки распутали и чтоб каждый встал на левое колено и не смел коснуться волоска в лошадином хвосте хозяина, пока не расцелует ему руки. Все готовы?
Так точно, товарищ старшина.
Построй тут всех.
Слыхали? Вы должны так встретить хозяина, чтоб хозяйке не повадно было.
Притом, что повадка-то у нее своя, особая.
Известное дело.
Ну и банда! Да ей от одного вашего вида уже не повадно станет.
Самые надежные профессионалы!
М-да, любой надежду потеряет, входя в такую компанию. Здорово, молодцы!
Здравия желаем, ваше высокобляуродие!
Здорово, брат. – Как сам? – Привет, курилка. – Ну, как жена? – Как детки? – Подтянись! – Заправь в штаны. – Всё! Тихо! Они идут!
Куда все делись? Никого в воротах!
Пришлось к столбу мне лошадь привязать!
Где Борька, Моисей? Где Мартин с Рикки?
Тут, сэр, все тут, сэр, все мы тут!
Заладили! «Тут сэр мы, сэр мы тут»!