Приручить Лису, или Игра для дознавателя

Я тихо прошла по коридору, успев заметить, в какую сторону убежала девчонка-аристократка. Хорошо, что ее покои – в другом крыле здания. Не то чтобы я смущалась нашей ночи с Даресом, долгие годы жизни в лесах и с бандитами отбили всю скромность и приличия, но все же… Не в таких обстоятельствах и ни при таких людях стоило давать себе волю.

* * *

Дверь в комнату леди Талейв-младшей оказалась приоткрыта. Я не стала долго думать, тихо постучала и вошла. Стоило признаться, дело меня увлекло вовсю, прямо захватило. Как будто мне не все равно, что будет с этими людьми…

Я ведь не добрая, нет. И делаю все это не ради великой справедливости или во что там верят слуги закона. Да, во имя себя и своей выгоды. Ну, и если это поможет Даресу, я тоже не против. Но записывать меня в святые явно не стоит.

– Кто там? Это вы? Снова? – Этель, сидевшая на ковре и игравшая со своим Рыжиком, нехотя обернулась.

– Да. Хотела узнать, все ли в порядке с вами и с… ним, – кивнула я на зверька.

Хвост у лисенка распушился, да и выглядел он здоровее, хотя по-прежнему поджимал лапку. Но это не мешало ему любопытно кружить по комнате и тыкаться носом во все любопытное.

– Что с ним было? И как ты его нашла?

Я хмыкнула. За все дни, что мы провели вместе, так и не нашлось сил и времени говорить о чем-то менее важном, чем спасение собственных жизней и уход от разбойников.

– Услышала его писк. – Я уселась на ковре неподалеку, не так изящно, как леди Этель – попросту вытянула ноги, с удовольствием чувствуя теплый и мягкий ворс. – Думала, показалось. Я как раз собирала травы в лесу, а тут он… Думаю, выжил чудом. Попался зверю покрупнее, но удалось вырваться. Целебная мазь помогла ране не загноиться.

– Спасибо, – скупо проговорила Этель, не глядя на меня.

– Почему твой… жених, да? Подарил тебе не породистую собачку, как принято, а именно лисенка? – поинтересовалась я якобы невзначай.

– Почему бы нет? – Она вскинула на меня колкий взгляд.

– Это необычно.

– Так же необычно, как стражники короля, которые притворяются бандитами, и бандитки, которые притворяются хорошими людьми? – недобро улыбнулась Этель.

Я не повелась на провокацию и улыбнулась в ответ:

– Думаю, дарить лисенка – необычнее!

– Моя мама не знает, что ты разбойница. Она не слышала тот разговор с этой вашей девчонкой, а я знаю. И помню, как ты наставила на меня нож. Так что не пытайся теперь, – она сощурилась, – строить из себя всепрощающую послушницу Великой Матери, всерьез обеспокоенную нашими жизнями.

– Ладно, у меня было темное прошлое, – признала я легко, – но оно закончилось! Причем давно. Ясно? Я с Даресом по доброй воле, и именно моя помощь и помощь Искры спасла ваши жизни. Этого недостаточно, чтобы закрыть глаза на кое-какие грехи?

Этель молча вернулась к своему лисенку. Кажется, так у нас дело не пойдет.

– Почему твоя мать не любит твоего жениха? – спросила я в лоб.

Этель молчала.

– Он не устраивал ее, и она против вашего общения? Вы были помолвлены?

Молчание.

– Так мне стоит поговорить с ней про него? Жаль… Я думала, мы с тобой больше поймем друг друга. Если твой возлюбленный тоже не одобрен обществом, то мы в равных условиях. Мне с Даресом мало что светит… Только встречи украдкой, но явно не пышная свадьба с гостями и не выводок детишек в большом поместье.

– Моя мать не против моего жениха, как отец, – буркнула Этель, с легким интересом бросив взгляд в мою сторону. – И он очень даже… одобрен обществом!

– Тогда почему же… против был твой отец, Этель?

Я быстро прокрутила в голове все, что мы слышали и обсуждали прежде. Агнесса Талейв пресекла разговоры о женихе, хотя Этель к нему очень стремилась. Им запрещено общаться, но почему?

– Не вмешивай его сюда!

– Твоего отца или твоего жениха?

– Обоих! – Она повысила голос, но мне показалось, что в этом уже сквозило отчаяние.

– Ты знаешь больше, чем хочешь показать. Господин Ландеберт все равно вытрясет это из тебя. Ему придется отыскать твоего возлюбленного, чтобы задать пару вопросов. А допрашивать он умеет. У Дареса особый дар… душу вывернет наизнанку. Молчишь? Ладно, узнаю у твоей матери!

– Он не нравился моему отцу, – резко призналась Этель. – И отец отказал ему.

– Давно? – вцепилась я в эти слова.

Что, если леди Талейв и правда хотела что-то скрыть? Что-то, что окончательно разрушит их репутацию. Если так, то что сейчас важнее, чем возможный убийца бургомистра и похититель артефакта? Что, если они обе дурят нас и водят за нос, лишь бы отвлечь от того, кто может быть замешан в этом деле?

– За пару дней до убийства, – убито прошептала Этель и собралась заплакать: изящный нос наморщился, глаза покраснели.

Она отвернулась.

– Что в этом такого? – удивленно хмыкнула я. – Это ведь не конец света.

– Для меня конец. – Леди Талейв шмыгнула носом. – Я люблю его больше жизни. Отец никогда не меняет свои решения. Никогда.

– Твой отец мертв, – не слишком-то мягко напомнила я.

На мои слова бедолага залилась слезами и уткнулась в сиденье дивана, поджав колени. Я бесшумно присвистнула. Надо же! Даже реветь она умудряется так утонченно! Их что, и этому учат?