Приручить время, или Шанс на любовь

Каруки Таката ухмыльнулся, отчего стал похож на матерого волка. Эдакого вожака стаи, уже посеребренного годами, но еще полного сил и желания оставаться у власти. Краем сознания отметила, что его вполне можно назвать привлекательным. Только мое предвзятое отношение мешало признать этот факт.

– Кое-что расскажу, – милостиво обронил он. – Не все, но в твоем положении торговаться нет смысла.

И снова в точку. Пусть у меня и имелась парочка козырей на самый безысходный случай, но я планировала использовать их с умом. Хватит с меня импульсивных поступков.

Прекращая спор и трату бесценного времени, я поднялась и, плюнув на приличия и условности, начала расшнуровывать на груди платье. Сомневаюсь, что мастера Каруки интересуют мои женские прелести, а вогнать себя в краску я ему не позволю. Он молча наблюдал, довольно долго и изучающе. Я успела полностью ослабить шнуровку, оголить плечо и потянуть за рукав.

– Лиена Старлинг, – как и Ниран, мою полную фамилию Каруки Таката игнорировал, – не надо показательных жертв. Вы, безусловно, красивая женщина, но думается, что если вы пройдете в соседнюю комнату, то там вам будет удобнее организовать мне доступ к печати, дабы не чувствовать себя неловко.

– Ну вы и… – выдохнула я.

Он картинно указал на дверь спальни. Чудовищный мужчина, чтоб его ракшас покусал.

Когда я вернулась, мастер Каруки держал в одной руке ту самую книгу, без названия и с деревом на обложке, а в другой – небольшую карточку. Я уже знала, что на ней изображено, вернее кто.

– Давно она погибла? – наглея все больше, поинтересовалась я. – Наяна.

Все равно мастер Каруки, насколько можно судить, не большой поклонник церемоний и формализма в общении.

– А ты смышленая девочка… – полоснул по мне острым взглядом мастер и, убрав карточку, захлопнул книгу. – Быстро делаешь выводы из разрозненных крох информации.

– Перехвалите, – не оценила я комплимент. – Не таких уж и крох, Ниран вскользь упоминал о своем прошлом и… жене.

Мастер Каруки покачал головой и насмешливо ответил:

– Что-то очень в этом сомневаюсь. Скорее, Фанни сболтнула.

– Тогда откуда мне знать, что именно вы убрали в книгу?

– Неплохая попытка, но нет. У тебя слишком мало исходных, чтобы играть со мной в эти игры. Хотя было бы интересно узнать, как много ты успела здесь осмотреть.

– Не много. Мы только недавно смогли более-менее отходить друг от друга, до этого даже перестановку пришлось делать, чтобы без последствий посещать уборную. Только эту книгу и полистала, – я не видела смысла продолжать хитрить, – странная она. Что-то из ваших секретов хин-тау?

– Я еще не видел печати, а ты уже сыплешь вопросами, – непрозрачно намекнул мастер Каруки.

– Так сколько лет прошло со смерти Наяны? – медленно расслабляя пояс на халате, проигнорировала его намек.

– Зачем тебе? – глядя в упор, спросил мастер.

Под этим взглядом сложно было притворяться и изображать несвойственную тебе роль. Он словно насквозь меня видел.

– Не знаю, – абсолютно честно призналась я. – Сама гадаю, отчего меня так волнует прошлое этого невыносимо упрямого и скрытного блондина. Может, вы просветите? Почему мне так важно понять его, найти подход, точки соприкосновения? Почему против всякой логики он стал дорог мне в столь короткое время?

– Прилично уже лет прошло, – отвечая на самый первый вопрос, Каруки Таката сделал шаг мне навстречу. – И хватит тянуть.

Поняв, что больше он точно пока ничего не скажет, я аккуратно сдвинула полы халата, открывая его взору серебристый узор на коже. Изрядно разросшийся узор.

– Действительно перехвалил, – пробурчал мастер. – Могла бы сама догадаться по названию рисунка.

– Печать единения? Так ведь она и соединила, вон мы отойти друг от друга дальше нескольких шагов не… – осеклась, складывая разрозненные мысли в стройную догадку.

Мастер Каруки внимательно изучал линии и завитки на моем теле, спасибо, хоть не дотрагивался. Теперь узор тянулся от подмышки, под грудью, изукрасил весь бок и вольготно разместился вплоть до тазовой косточки, спуская тонкие серебристые стебельки вниз, словно раздумывал над завоеванием территорий на бедре. Выглядело это странно и непривычно, но, должна признать, красиво. Вспомнила, как изумительно прекрасно мерцала в темноте печать Нирана. Тут же испытала прилив неуместных ситуации чувств, кожу под рисунком будто перышком пощекотали, а сам он стал более заметен. Так похоже на цвет глаз лиена Тривальди, когда он в гневе… и не только в гневе.

Мастер Каруки прервал свою исследовательскую деятельность и, задрав брови, воззрился на меня.

– Даже так? Хм-м-м, воистину за любые дары приходится платить немалую цену, соблюдая равновесие.

– Что? – нахмурилась я, ничем не выдавая творящегося в душе и мыслях смятения.

– Не знаю, что у тебя сейчас в голове, но вряд ли это ты на мое внимание так реагируешь. Могу кое-что предположить, – подмигнул мастер, – да ведь все равно не сознаешься.

Я закатила глаза: толку делать каменное лицо, общаясь с эмпатом. Скхар-р-р!